Безвинная
Шрифт:
Лорд Маккон кивнул и перевел взгляд на часовщика:
— Месье?..
— Труве, — тут же подсказала ему жена.
Часовщик подмигнул им обоим.
— Думаю, я отправлюсь домой. Может, кто-то захочет сопровождать меня, пока нам по пути?
Чаннинг и мадам Лефу кивнули. Флут, как всегда, очень скупо отреагировал на такой поворот событий. Но Алексии показалось, что она заметила в его глазах довольный блеск.
Месье Труве повернулся к
— Было очень приятно познакомиться с вами, леди Маккон. Очень, очень приятно.
Коналл бросил на него возмущенный взгляд:
— Вы говорите о моей жене, так?
Француз не удостоил лорда Маккона вниманием, что сделало его еще симпатичнее в глазах Алексии.
— И мне тоже, месье Труве. Нам непременно нужно продолжить наше знакомство когда-нибудь в недалеком будущем.
— Полностью согласен.
Алексия вновь повернулась к мужу, который что-то тихонько бормотал себе под нос.
— А мы отправимся морем? — Альфа Вулси кивнул. — Хорошо, — усмехнулась она. — Ты будешь только мой. Мне еще есть за что на тебя покричать.
— А я тут подумал, что у нас ведь должен быть медовый месяц.
— A y оборотней это выражение означает то же самое?
— Очень смешно, женушка.
К теме «маленького неудобства» лорд и леди Маккон вернулись не скоро. Сначала нужно было попрощаться со всеми и покинуть Флоренцию. Утро застало их в мирном уединении — в заброшенном старом амбаре, огромном и продуваемом сквозняками. И тут-то, когда всё наконец в какой-то мере уладилось, они приступили к тому, что для лорда и леди Маккон могло считаться серьезным разговором.
Коналл, поскольку он был сверхъестественным и достаточно привык к холоду, галантно расстелил свой плащ поверх вороха заплесневелой соломы, развалился на нем, совершенно обнаженный, и выжидающе посмотрел на жену.
— Очень романтично, дорогой, — только и сказала на это Алексия.
Лицо у Коналла слегка вытянулось, но леди Маккон была не столь неуязвима для чар своего мужа, чтобы устоять перед соблазнительной комбинацией мускулистой наготы и застенчивого выражения лица.
Она стала снимать с себя платье и юбки.
Он очаровательно зафыркал, когда она упала на него сверху, по-лебединому. Впрочем, вероятно, она больше походила на тюленя, выброшенного на берег, чем на лебедя, однако ее маневр принес желанный результат: их тела прижались друг к другу так тесно, как только могли. Коналлу понадобилась минутка, чтобы
— Не так быстро, — мягко упрекнула Алексия, хотя его нетерпение льстило ей.
Словно послушавшись, в чем Алексия, впрочем, очень сомневалась, он внезапно сменил тактику и крепко прижал ее к себе. Уткнулся лицом ей в шею и глубоко вздохнул. Его широкая грудь вздымалась, и Алексия поднималась и опускалась вместе с ней. Ей казалось, что она плывет по волнам.
Затем он легонько, с удивительной нежностью отстранил ее, стянул с нее панталоны и стал гладить ее немножко округлившийся живот.
— Так, значит, душекрад? Вот кого мы ждем?
Алексия стала слегка извиваться, стараясь вернуть его к привычной, более решительной манере. Она, конечно, никогда не призналась бы в этом вслух, но ей нравилось, когда муж делался страстным до грубости.
— На одной из тех римских табличек его назвали «ловцом кож».
Коналл помолчал, задумчиво глядя на нее:
— Нет, такого я никогда не слышал. Ну да ведь я не такой и старый.
— Вампирам он не дает покоя.
— Пошел по стопам своей матери, щенок! Это просто очаровательно.
Большие ладони оборотня с неожиданным энтузиазмом переместились выше.
— Что это ты? — недоуменно спросила Алексия.
— Хочу кое-что выяснить. Оценить прирост в размерах.
— Вот уж не знаю, какой прирост ты обнаружишь, — заметила она, — при том что размер у них с самого начала был более чем солидный.
— О, я уверен, что справлюсь с этой задачей.
— У каждого должна быть цель в жизни, — согласилась жена, и голос у нее слегка дрогнул.
— А чтобы оценить изменения в полной мере, мне придется задействовать все имеющиеся в моем арсенале инструменты.
Прозвучавший намек означал, что Коналл намеревается пустить в ход уже не руки, а рот.
Надо признать, что Алексия немедленно напрочь утратила желание символически протестовать — вместе со способностью ровно дышать. И поскольку рот у ее мужа был занят, а говорить с полным ртом не годится даже оборотням, она решила, что на этом разговор можно закончить. И он закончился — во всяком случае, пока.