Безвозвратно
Шрифт:
Моё сердце подпрыгнуло.
— Я могу её увидеть?
Недавно она в меня выстрелила, но с ней что-то было не так. Я хотела ей помочь. Мне было необходимо знать, что с ней всё хорошо.
Он сжал губы и покачал головой.
— Что произошло? — я схватилась за дверную ручку, потому что всё закружилось.
Трент схватил меня за руку, удерживая, и провёл в гостиную, где усадил на диван.
— Передозировка героином. Они не смогли...
— Не надо, — крикнула я. Я чувствовала себя так, будто частично
— Роуз, — он опустился на колени передо мной, но я оттолкнула его и встала. Закрыв рот рукой, я начала расхаживать взад-вперёд по центру гостиной.
— Она отказалась от посторонней помощи, Роуз. Мы пытались. Ты не можешь винить себя, и ты не можешь быть уверена, что она отреагировала бы на твою помощь как-то иначе три недели назад.
— Ты этого не знаешь, — мне хотелось рвать на себе волосы. Упасть на пол. Кричать и плакать. Всё было так, словно в меня сново выстрелили. Моё тело закрылось и отказывалось что-либо делать, чтобы помочь отразить эмоции, пронзающие меня. — Пожалуйста, уходи.
— Тебе не следует сейчас оставаться в одиночестве, — Трент подошёл ко мне, и я снова попятилась назад.
— Я хочу побыть одна прямо сейчас, — закричала я, — и я, блядь, устала от людей, которые всё ещё говорят мне что делать. Я не рабыня и могу сама о себе позаботиться.
Я подтолкнула его к входной двери, но прежде чем смогла открыть её, он подпер её каблуком.
— Я оставлю тебя одну, — сказал он, доставая кусочек бумаги. — Это номер Джеймса. Если передумаешь, я хочу, чтобы он был у тебя, а если нет, он не узнает, что я тебе его дал.
Я взяла его и кинула на столик у лестницы. Он кивнул и вышел без лишних слов. Я наблюдала через окно, как он вернулся обратно в свою машину, но она не двигалась. Крысёныш собирался сидеть снаружи до тех пор, пока не будет доволен. Я повернулась спиной и сползла вниз по стене; я сидела в таком положении и пялилась в никуда, пока не подбежала Охотница и не уткнулась в мою руку.
Наложив кошке полную миску тунца, я уселась с телефоном и набрала номер, который знала наизусть, но которым не пользовалась несколько месяцев.
— Какого чёрта, Веточка? — сказала Чей, как только подняла трубку.
— Не называй меня так. Я ненавидела это, когда мы были детьми, и ненавижу до сих пор, — это начали мои родители, и оно не имеет никакого отношения к моему размеру. Всё началось, когда мне было четыре, и я решила обрезать себе волосы. Не знаю о чём они думали, но чёртово прозвище прилипло, и так как Чей была всего на несколько лет старше, всё закончилось тем, что меня стали так называть большинство моих друзей и половина школы.
Я услышала её вздох.
— Ты в порядке? Мы за тебя волнуемся.
Я застонала.
—
— Подстрелили? — на заднем фоне что-то тяжело стукнулось. — После...
— Всё хорошо, — сказала я, прежде чем она успела разволноваться ещё больше. — Я дома, в безопасности, полицейский наблюдает снаружи, и они нашли того, кто это сделал.
— Тогда почему коп всё ещё там?
Ох, чёрт. Не было какого-либо хорошего способа ответить на этот вопрос так, чтобы не вызвать у неё ещё больше тревоги. «Потому что у меня трудности, связанные с жизнью в реальном мире». Даже простое: «Потому что он беспокоится» — ничего не упрощало. Я посмотрела на потолок не в состоянии сформулировать ответ.
— Роуз? — мягко начала Чей. — Тебе нужно ненадолго вернуться домой. Ты можешь остаться здесь.
Я проглотила смешок.
— Я не самая лучшая компания. Как ребёнок? — мне хотелось поговорить о чём-то другом.
— Она хочет встретиться с тобой.
Я не повелась на это. Даже ребёнок не мог заставить меня быть более общительной.
— Ей семь недель, она просто хочет еды и чистый подгузник.
— Если бы это всё было так просто, я бы спала намного больше, — затем последовала пауза, и я услышала приглушённые голоса и хлопки. — Питер здесь. Он тоже беспокоится о тебе.
Замечательно. Похоже, мне следует отправиться в город и распечатать там пару дюжин карточек, на которых будет написано: «Прекратите, блядь, беспокоиться обо мне».
Даже малейший смешок отзывался в плече, но медленно, пока мы разговаривали, всё внутри меня расслаблялось.
— По какому поводу у нас снова будет ссора?
— Ох, всё то же, всё то же. Прости Роуз, просто приезжай ненадолго домой.
— Мне тоже жаль, но я должна сделать это. Я не всегда хороша в общении и прочем человеческом дерьме, но я буду стараться, а пока не готова находиться всё время среди людей, — моя семья знала достаточно, чтобы понять, почему я не была прежней, но это единственное, в чём я была готова уступить. Мне было необходимо пространство. Я нуждалась в отсутствии необходимости объяснять саму себя и сумасшедшие сны.
— У тебя есть с кем поговорить?
— Да, они отправляют меня к психологу дважды в неделю. И ещё есть… — Джеймс. Единственный человек, который действительно близко подошёл к тому, чтобы не нуждаться в объяснениях. — Коп, который наблюдает за домом, приглядывает за мной.
— Потому что, — она подбирала слова, — он боится, что кто-нибудь ещё придёт за тобой или что ты что-нибудь сделаешь?
Внезапно, разговор о нашей ссоре показался лучшей альтернативой.
— Итак, вы с Питером помолвлены?