Безвременье. Империя Невидимых
Шрифт:
Диана с Сашей закивали барельефу в подтверждение того, что всё поняли. Ну а что непонятного? Существуют две противоборствующие Стороны Жизни — Тёмная и Светлая.
Барельеф заулыбался во весь свой мраморный рот и уже более смело добавил:
— И вот в Южном павильоне Малого Эрмитажа, на который наложено заклятье, и живёт теперь Невидимый без сердца. Иногда слышно, как он пытается вырваться оттуда. Но раз у него нет сердца, значит, он не может прибиться ни к Злосердечным, ни к Чистосердечным. Вот и мается, бедолага.
Артемида в отчаянии всплеснула руками, в очередной раз растрогавшись по поводу Невидимого, лишённого сердца. Хотя для Саши и Дианы было непонятно, как можно вообще жить без сердца, но они на всякий случай промолчали, чтобы не выглядеть глупо в глазах смешливого Присни.
— Пойду, проведаю его, — сказала Артемида, и, повернувшись, пошла в левый коридор, бросив на прощание: — Присни, а ты пока дай девушке обувь и отведи Невидимых к Дмитрию! — Уже заворачивая за угол, она прикрикнула: — Сейчас же!
Дельфин сделал в воздухе сальто, из-за чего карапуз едва не свалился с него.
— Да понял я, понял, — проворчал Присни, говоря, скорее всего дельфину, а затем удостоил новоприбывших долгим подозрительным взглядом и полетел вверх по лестнице, бросив на ходу:
— Следуйте за мной!
Никакую обувь он Диане не выделил, хоть Артемида и велела. Но Диана не рискнула напомнить Присни об указаниях древнегреческой Богини Охоты.
Широкая величественная лестница шла меж высоких стен залов первого этажа. Из-за этого она получилась невероятно длинной.
«Ступеней сто, если не больше», — подумала Диана, поднимаясь за Присни.
Достигнув второго этажа, Диана оглянулась.
Они стояли наверху лестницы. Ступени, уходя вниз, делили на две равные части галерею второго этажа. Здесь было светло из-за множества резных больших окон. Меж окнами стояли громоздкие античные вазы. Красиво, ничего не скажешь.
Высокий лепной потолок поддерживался колоннами из тёмно-серого мрамора. Они возвышались с обеих сторон от лестницы, по всей длине галереи второго этажа. Между ними стояли статуи из белого мрамора и большие белые чаши на высоких ножках. Некоторые из статуй приветственно улыбались новичкам. Одна статуя прекрасного обнажённого парня помахала рукой Диане. Девушка невероятно смутилась и поспешно отвернулась.
— Ты знаешь, у меня ощущение, что раньше я эти статуи здесь не видел, — зашептал Саша, разглядывая интерьер. Уловив ещё какие-то неточности, он заметил: — Вроде как всё так, как и должно быть, и в то же время есть отличия. Чего это вдруг в Эрмитаже перестановку сделали?
Диана промолчала. Она не бывала в Эрмитаже, а потому судить не могла.
Присни тем временем куда-то пропал, а когда появился, принёс изящные коричневые туфельки с золотистыми пряжками. Дельфин скользнул брюшком по полу, опуская седока. Мальчонка поставил перед девушкой свою ношу и вновь воспарил на дельфине. Обувь пришлась Диане впору. Удобные и красивые туфельки элегантно обхватили миниатюрные ступни девушки.
— Спасибо большое, — поблагодарила она.
— Не за что, — рассмеялся карапуз.
Он пролетел вперёд и распахнул двустворчатые резные позолоченные двери, жестом приглашая своих спутников войти.
Зал, в который попали молодые люди, был большим и светлым, увешанным картинами. Посредине стояла гигантская чаша из чёрного мрамора, а по бокам — большие малахитовые вазы. Вдоль стен кофейного цвета стояли скамеечки без спинок на изогнутых резных ножках и их сиденья были обиты коричневым бархатом. Потолок являл собой стеклянный купол, пропускающий внутрь море дневного света. Окон в зале не было, но он не был мрачным благодаря хитрому замыслу архитектора, придумавшего прозрачный потолок.
— Присаживайтесь, — любезно предложил Присни, и скрылся за одной из массивных дверей, которых тут было множество.
— Красота-то какая, — зачарованно выдохнула Диана, с любопытством разглядывая великолепие зала, на стенах которого висели большие картины, а в углах стояли гигантские канделябры с множеством золоченых рожков. Не смотря на то, что зал был залит солнечным светом, в канделябрах горели восковые свечи.
— Вообще-то во всех музеях мира уже давно горят электрические свечи, — почему-то шёпотом сообщил Саша. — Здесь попахивает пережитками средневековья. К тому же этот зал должен выглядеть совсем по-другому! Он не соответствует действительности!
Его голос зазвенел недовольством и растерянностью. Ладно бы экспонаты не так стояли! Но цвет стен, потолок, убранство, всё было непривычным! Это не укладывалось в сознании Гордевского.
— У нас во дворце всё не так, как обычно, — раздался незнакомый юношеский голос, и в зал вошёл симпатичный парень.
Он был высок, хорошо сложён. Волосы и глаза каштанового цвета. Объёмные губы были великоваты для его лица, но от этого юноша казался великодушным. Нос с небольшой горбинкой, что делало его облик более притягательным. Выражение лица доброе и заинтересованное. На вошедшем были синие джинсы и серая рубашка, у которой две верхние пуговицы были расстёгнуты. Судя по всему, он был ровесником Саши и Дианы.
— Я Решетилов Дмитрий, — представился юноша и кивнул, приветствуя гостей, отчего его мягкие волосы рассыпались по лицу. Он резко вскинул голову, и волосам пришлось покорно убраться восвояси.
— А это Диана Лантратова и Александр Невский! — вставил вездесущий Присни, появившись из ниоткуда на своём летающем дельфине.
— Моя фамилия не Невский, а Гордевский, — сердито поправил его Саша, одарив мальчугана гневным взглядом, таящим в себе неприкрытую угрозу.
— Извини, — бросил в ответ карапуз, всем своим видом показывая, что ни сколько не жалеет о том, что исковеркал фамилию парня. Видимо это доставило ему большое удовольствие, так как озорная улыбка осенила его мраморное личико.
Отчаянно ругая про себя излишне разговорчивого и надоедливого Присни, который вечно всё выворачивает наизнанку, Саша услышал осторожный шёпоток Дианы: «А Невский — лучше звучит». Мрачный взгляд Саши, брошенный на Диану, говорил о многом, поэтому девушка благоразумно замолчала, но загадочная улыбка так и осталась на губах девушки.
Античные изваяния, стоящие возле стен, тут же начали перешептываться, обсуждая новоприбывших. По-видимому, все статуи, находившиеся в Эрмитаже, вели весьма активный образ жизни, разгуливая по коридорам и залам, общаясь меж собой и людьми, живущими здесь же. Строгий взгляд Решетилова, брошенный в сторону непомерно разговорчивых статуй, заставил их замолчать.