Безвыходное пособие для демиурга
Шрифт:
– Типа что: правда? – я дотянулся до «сотового» и просмотрел список сообщений и входящих.
М-да, как-то нехорошо получилось:
– Ну, так я это… я же спал в это время. Точно!
Лера вернулась с кухни с дымящейся кружкой. Вот как она успела так быстро воду вскипятить? Опять принесла с собой в термосе? Все знала заранее?
– А то я не знаю, что во время очередного вражеского демарша тебя не оторвать от ноута? Ты ври, да не завирайся. – Лера отодвинула от меня ноутбук и поставила мне под нос
– Куда?
– Ты, Гера, главное, сейчас не грузись. Просто ешь. Выйдешь из своей прострации – все объясню.
– Да в норме я. – проворчал я, откусывая кусок бутерброда. – Куда ты меня тащишь да еще в таком помятом виде?!
– Сам напросился! – Лера нагнулась и развернулась ко мне, уже держа в руке утюг.
– Ты это брось! – я сразу занервничал.
– Щас мы тебя разглаживать будем, отутюжим, можно сказать. Стрелочки наведем.
– Вот только панибратства не надо! – я выпрыгнул из-за стола и кинулся в ванную. – Давай решим это мирным путем!
В прошлый раз, когда я, действительно, заигрался и страшно тормозил, Лера буквально выполнила мою просьбу. Я так же умолял ее бросить хулиганство.
Ну, она и бросила волейбольным мячом в лицо. Да еще сказала, что я похож был на корзину, а она прибралась.
А вдруг она утюг на ноги уронит? Лера – девочка крутая. С ней шутки плохи.
Я успел закрыться в ванной и сунул голову под холодную воду.
– Открывай, трус!
– Мне и тут неплохо, – и чего она взъелась? Похоже, я забыл о чем-то очень важном.
– Нет, ну не скотина? – Лера задалась перед дверью риторическим вопросом.
– Заметь: ты сама утверждаешь, что я именно не скотина, а добропорядочный…
Стоп! Вспомнил! Я же обещал, что в это воскресенье мы идем к Лериной маме. Смотрины, блин. Нет, ну я, правда, забыл.
– А что, уже два часа? – спросил я тоскливо из ванной.
– Нет, но я же знаю, за какого обормота собралась замуж. Двенадцать! Однако я прекрасно осведомлена, с кем я тебя тут застану.
– Да не играл я. Вот тебе крест! Я рассказ писал.
– И как успехи?
– Ну, заголовок уже есть. Почти.
– «Коррозия материнской платы»?
– Почему это?
– Да просто ни один компьютер не в состоянии вынести твоей гениальности: его сначала закоротит, потом он «заглючит», и в итоге – непременно сам переключится на игру.
Я вытерся и вышел навстречу любимой:
– Ну, чего уж так-то? Я все помню. Пришла бы ты на полчасика позже и застала бы меня в лучшем виде и даже в галстуке.
– Свежо предание, – хмыкнула Лера. – В галстуке! Бог мой, да у тебя ведь пиджака нет. Нет, это конечно, круто: в кроссовках, футболке и галстуке, но слишком демократично, а мы не в Америке. Хватит выпендриваться!
–
– Зато жена – шея. Куда хочет, туда и вертит.
– Жестко! – вздохнул я. – Натурально так, что могу и поверить. И сбежать прямо из ЗАГСа.
– Гера, хватит дурака валять!
Мы поцеловались, и я уже без опасений вернулся к завтраку:
– Слушай, Лера, ты ведь не сказала предкам, что я писатель?
– Меня учили никогда не врать родителям.
– Нет, ну, правда. Как-то неудобно. Попросят что-нибудь почитать…
– А у тебя все в проекте, – захохотала Лера. – Не парься, я друзей, а, тем более, потенциальных женихов не сдаю.
– Аж камень с души.
– Ладно, доедай и пошли.
– Чего-то я не понял? Куда? У нас же есть время для священной лени!
– Ты что, собираешься идти к моим предкам в таком виде?
– А что такого? Им же со мной не жить.
– Знаешь, Гера, есть просто элементарное уважение.
– И что ты из меня хочешь вылепить?
– Нужно придать твоим зарослям на голове окультуренный вид.
– То есть побрить меня под Котовского – чтобы нравиться всем сразу.
– Я подумаю над твоим предложением. Ну, так что, ты идешь?
– И чем вам моя прическа не угодила?
– Ты это называешь прической? – Лера подняла вверх мои патлы. – Ты как в пятницу к компу подсел, так от него и не отходил. Что, не правда? А еще, поди, засаленные руки о волосы вытирал, чтобы «мышку» с «клавой» не замарать.
– «А на кухне мышка уронила банку… с пивом». Смешно, – я чихнул. – Так ведь ты могла придти и спасти меня вчера?
– А смысл?
– Тоже верно, – согласился я. – Вот такой я: талантливый, но запущенный. Кстати, я же не спросил, что у тебя там с зачетом?
– Ну, так я эти два дня не монстров отстреливала, а умные книжки читала.
– Но страшно при этом боялась!
– Вот именно.
– Что ж ты вечером не пришла, раз пугалась каждого шороха? Ах, да, ты, наверное, как раз перекрашивалась.
– А разве ты меня в прежнем облике заметил бы? Я у тебя просто затерялась бы в интерьере.
– Ну, чего уж ты меня опускаешь ниже плинтуса? Я иногда бываю милым и покладистым.
– Вот именно: иногда. Ладно, закругляйся. Готов к труду и обороне?
Я залпом допил кофе:
– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!
– Пошли уже, писатель нечесаный.
На лестничной площадке мы столкнулись с соседкой Марьей Ивановной:
– Здравствуй, Герман. У тебя новая девушка? Эх, молодость, молодость. Помню, я в ваши годы…
– С добрым утром, Марь Ивановна. Простите, мы страшно спешим. Заседание у нас профкома. Вот за мной девушку и прислали.