Безымянный Бог

Малиновская Елена Михайловна

– Ты сегодня ночью спала? – продолжил расспросы Далион. По тому, с каким смущением девушка отвела взгляд, он все понял и без слов. – Почему? Тебе сейчас необходимо много отдыхать. Иначе ты ослабнешь и станешь уязвима для зверя. А ведь до превращения еще несколько дней.

– Разве это отдых? – глухо спросила Эвелина. – Каждую ночь одно и то же. Кошмары, так напоминающие реальность, что не сразу понимаешь, где правда, а где сон.

– И что ты видишь в своих видениях? – с легкой искоркой любопытства в глазах поинтересовался Далион.

– Девочку, – с неохотой ответила чужачка. – За которой я слежу. С каждым разом она все ближе и ближе ко мне. Я боюсь,

что вскоре загляну в ее лицо, и случится что-то страшное.

– Ты боишься, что, когда девочка обернется, ты увидишь свое лицо? – догадливо усмехнулся мужчина. Эвелина лишь опустила глаза.

– Ну что же. Превращение и в самом деле близко, – констатировал Далион. – Я распоряжусь, чтобы на ночь тебе давали сонный отвар. После него кошмары не будут тебя мучить.

– Спасибо, – поблагодарила девушка с измученной улыбкой.

– Не за что. – Мужчина замолчал, но потом продолжил: – Я думаю, через пару дней тебе придется перебраться в мою комнату. Становится слишком опасно оставлять тебя в одиночестве.

– Вот как? – удивленно подняла брови Эвелина. – А вы не боитесь, что поползут определенного рода слухи?

– Я? – улыбнулся Далион. – Нет, не боюсь. В моем положении уже можно не обращать внимания на то, что говорят люди. Ирре, конечно, будет тяжеловато объяснить мое решение. Но, думаю, я справлюсь.

В комнате наступила тишина. Девушка собиралась с силами, чтобы попробовать встать из кресла. Слабость прошла, но перед глазами еще мельтешили навязчивые черные мушки, как признак недавно перенесенного приступа.

– Можешь не торопиться, – угадал ее мысли маг и присел на подлокотник кресла. – Шари прекрасно справится и без меня. Лучше скажи, а ты сама не опасаешься за свою репутацию? Быть может, мое предложение тебе кажется неприемлемым?

– Мне все равно, – пожала плечами Эвелина. – В свое время каких только гадостей обо мне не говорили. Пережила. И сейчас справлюсь.

– Даже если оскорбление нанесут тебе в лицо? – продолжил расспрашивать Далион.

Эвелина долго молчала, прежде чем ответить на этот вопрос. Хозяин не торопил ее – просто наблюдал, как в темных глазах его подопечной то вспыхивали, то гасли красные искры потаенной злости. А девушка вспоминала злополучный поединок с воспитанником Майра, когда ей пришлось вступиться за честь безродной. Как же звали того парня? Уже забыла, а казалось – тот день навсегда останется в ее памяти.

– Да, – наконец тихо произнесла Эвелина. – Конечно, если на меня нападут – то я буду защищаться до последнего. А слова… Пусть говорят все, что хотят.

– Ты не будешь защищаться, – покачал головой мужчина. – Даже не должна пытаться. В моем доме ты вообще не имеешь права обнажить оружие без моего на то позволения. Запомни это, чтобы потом мне не пришлось наказывать тебя.

– Значит, я абсолютно бесправна перед остальными? – скривила уголки губ в подобие улыбки чужачка.

– Почему же? – хмыкнул Далион. – Разве я обращаюсь с тобой как с рабыней? Поскольку ты моя тень, то именно я стою между тобой и окружающим миром. И все вопросы, касающиеся тебя, решаю тоже я. Это не значит, что я кому-либо позволю плохо с тобой обращаться. Я вообще никому не позволю хоть как-то с тобой обращаться. Это моя обязанность. А твоя обязанность в любой ситуации в первую очередь звать меня на помощь. Я понятно объяснил?

– Куда уж понятнее. – Эвелина резко встала и чуть слышно зашипела, пережидая неожиданную ломоту в висках. – Я могу идти?

– Нет, – улыбкой отреагировал на такую реакцию своей тени мужчина. – День еще не закончился. Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, то вернемся на урок. Ты готова?

Миг девушка сомневалась, прислушиваясь к себе. Но потом она посмотрела в смеющиеся глаза гончей, и волна гнева накрыла ее с головой.

– Готова, – процедила чужачка, пряча под пушистыми ресницами кровавый всполох ненависти.

– Отлично, – еще шире улыбнулся мужчина. – Тогда идем. Надеюсь, больше мне не придется тащить тебя на себе.

– Я тоже на это надеюсь, – тихо прошептала девушка. И смело вышла вслед за гончей в коридор.

Этот день тянулся долго как никогда. Потом, вспоминая его, Эвелина сама удивлялась тому, что выстояла, что не рухнула в черный омут забытья, что не взмолилась о пощаде. Иногда вновь подкрадывалось беспамятство. Девушка едва не теряла сознание от накатывающей волнами духоты и жара, которые, казалось, выжимали из ее организма последние драгоценные капли жидкости. Далион внимательно следил за своей тенью, но помогать ей не торопился. Просто чуть слышно хмыкал, когда девушка с отчаянием закусывала губу, пытаясь устоять на ногах после очередного приступа слабости.

Эвелина даже не запомнила время обеда. Вроде бы она с отвращением ковырялась в своей тарелке, но к еде так и не прикоснулась. Сам вид тушеного мяса, расползающегося слизью в подливе, вызывал тошноту. Девушка лишь жадно пила, осушая один кувшин с водой за другим. Но и это не облегчало ее страданий.

После скромной трапезы вновь потянулся нескончаемый кошмар. Чужачка притаилась в самом дальнем уголке тренировочного зала, стараясь не привлекать к себе внимания. Иногда сознание отключалось, и тогда девушка плыла по волнам небытия, но почти сразу приходила в себя и с удивлением обнаруживала, что еще стоит на ногах. Она с безразличием смотрела на Далиона, который руководил уроком. Смотрела – но не видела его. Перед глазами плыли радужные круги безумия. Но не это пугало Эвелину. Она вдруг с ужасом поняла, что чувствует, как бьется сердце ее хозяина. Суженными зрачками девушка следила из своего угла за мужчиной. Следила – и представляла, как будет рвать его горло, упиваясь чужой кровью и внезапно обретенной свободой. Так будет правильнее всего. Иначе ее вынужденное рабство продлится вечность.

Странное дело, но ненависть, которую Эвелина сейчас испытывала к своему хозяину, в конечном итоге помогла девушке. Жажда отступила на второй план, даже головная боль немного унялась. Чужачка с радостью ощутила, как красная пелена перед глазами бледнеет, сходя на нет. И сосредоточила все свое внимание на мужчине. Девушке казалось, что она уже ощущает вкус его смерти у себя на нёбе.

Наверное, Далион был прав по поводу того, что браслеты покорности помогают читать мысли. Мужчина вдруг осекся посередине фразы и смерил свою подопечную внимательным холодным взглядом. Та не обратила на это ни малейшего внимания, с замиранием сердца следя за биением жилки на его шее.

– В чем дело? – подошел к нему Шари, когда пауза в уроке неприлично затянулась.

– Нет, ничего, – усмехнулся мужчина и вновь повернулся к рыжей Райе, которая с остервенением повторяла никак не получавшийся прием: – Продолжим.

Вечерняя трапеза пролетела так же незаметно. Эвелина с легкой гримасой отвращения отказалась от своей порции и совсем было собралась подняться к себе в комнату.

– Мне можно уйти? – глухим голосом спросила она у Далиона.

– Нет, – сказал тот и отложил в сторону вилку. – Дождись окончания ужина. Мне надо с тобой поговорить.