Безымянный
Шрифт:
Женщина выдохнула, аккуратно приставила посох к стене, скинула плащаницу, обнажив типично крестьянскую рубаху, на первый взгляд даже мужскую, небрежно заправленную в штаны земледельца, и прошла к столу, критически оглядывая пустую тарелку.
– Это и мой завтрак тоже, – недовольно сказала она и бросила на него изучающий взгляд. – Аппетит у тебя будь здоров. Давно не ел?
– Давно, – кивнул он и тут же понял, что ему надо проявить хотя бы толику учтивости. – Я благодарю вас за кров и трапезу. Я бы хотел знать имя моей спасительницы.
– Брось! – она потёрла пальцами переносицу и с ещё одним глубоким вздохом опустилась за стол. – Давай в моём доме без этого церемониала. Ты что? В царском дворце воспитывался?
– Нет, – он тут же спохватился. – То есть… я не знаю.
– Не знаешь? – она лениво раскинулась на стуле и подпёрла подбородок
– Духа?
– Ну, конечно, никакой это не дух, а просто гигантский жаб, который достаточно часто встречается на Серых Торфах, но водный народ считает его священным существом, на которое можно охотиться только раз в году… – она выдохнула. – Не буду утомлять тебя местным фольклором, но позволь заметить, что если бы не моё вмешательство, то ты бы уже покоился на дне болота со вспоротым животом.
– Я не знал. Тем более, что этот жаб пытался меня проглотить.
– Ага, – она закатила глаза, – частая причина смерти многих торговцев. Поэтому здесь и нет ни магазинов, ни ярмарок, ни даже миниатюрного рынка. Ужасная дыра, в которую поедет работать лишь безумец.
Повисла неудобная тишина, которую перемежало лишь ворчливое покрякивание сороки. Воин хотел было спросить, имеет ли она в виду себя, но решил воздержаться, ибо тема вполне могла быть неприятной для женщины – а она, всё-таки, его спасла.
– Ладно, – снова глубокий вздох, – давай попробую объяснить. Фактически, они должны были убить тебя ещё там, на болоте, но, если верить Ку-шлу, то ты им наговорил такой околесицы, что они приняли тебя за порождение Мёртвых Вод, а посему решили провести над тобой ритуал очищения в поселении. И после этого убить.
– Ку-шлу – это который их правитель? В короне?
– У водного народа нет правителей, – говорила женщина скучающим тоном, так, будто не надеялась на понимание или интерес своего собеседника. – Та коряга, что красовалась на голове у Ку-шла, означала лишь, что он избран ведущим охотником. Все пойманные им раки, моллюски и рыбы идут не на пропитание поселения, а на жертву Болотнику и супруге его Болотнице. За каждое пойманное существо он навешивает на «корону» по одной ракушке или шишке – смотря, что подвернётся. Так что он не правитель и не король.
– Очень интересно.
– Ничего тебе не интересно, – она поморщила нос. – А вот мне очень интересно: что ты имел в виду под тем, что должен убить Сына Бога?
Тишина снова наполнила избу, и он искренне пожалел, что тогда, на болоте, вообще заговорил об этом. Однако, смотря на эту женщину, он почему-то верил ей – да, водному народу он рассказал свою историю из безысходности, но его спасительница и собеседница вполне могла ему помочь. Тем более, что если его подозрения были правдивы, то она могла оказаться ведуньей. Все карты сходились: живёт на болоте одна, обладает чрезвычайно дорогим посохом с уникальным набалдашником, умеет общаться с водяными, а ещё этот шкап. Если она хотела ему зла, то она могла бы убить его во сне или вообще отдать на растерзание водяному народу. Так что если тогда, на болоте, он поступил глупо и опрометчиво, то сейчас мудро, наоборот, заручиться её поддержкой.
Тогда он рассказал ей всё – и о своём пробуждении в пещере, и о потере памяти, и о непрекращающемся голосе в голове, и о странном походном мешке, и о непродолжительном путешествии по болотам, и даже о сокрытом оружии в виде татуировок. Причём именно последний момент вызвал у женщины больше всего интереса: она снова нахмурилась, поднялась из-за стола и бесцеремонно осмотрела и его руки, и его грудь, и даже спину, где, как выяснилось, нашлась ещё одна татуировка – в виде двух перекрещенных ключей.
– Знаешь, – говорила она, пока изучала его как какую-то неприкаянную тушу, – ты в следующий раз будь осторожнее со своими словами.
– Да я знаю…
– А особенно в вопросе Сына Бога, – женщина остановилась и пристально посмотрела на него. – Я, может быть, и не являюсь его почитателем, но почти весь мир находится под его влиянием и большинство постарается убить тебя на месте за такие слова. Даже суда не будет. Уж не знаю, кто тебе стёр память и как, но очевидно у них были на это все основания. А если учесть, что это очень и очень мощная магия, что помогает ведуну проникать в голову и душу другого человека, то в этой игре задействованы действительно великие силы. Я уж не говорю про твои татуировки…
– Так что же этот Сын Бога? – испуганно спросил он, внезапно осознав, в какую именно ситуацию он попал.
– Хм, – женщина удовлетворилась осмотром татуировок и снова расположилась на своём неудобном стуле, – Василиса.
– Василиса?
– Да, меня зовут Василиса, – как ни в чём не бывало ответила она. – Ты же сам спрашивал.
– Ты знаешь, у тебя есть странная привычка отвечать на вопросы невпопад, – недовольно ответил он.
– Просто я ещё не придумала, как именно тебе ответить. Если проще, то Сын Бога – верховный правитель всего Третьего Мира. Если сложнее, то он – самое могущественное существо, которое только приходило на наш свет. Легенды говорят о том, что тысячи лет назад Лик Ярила, а то есть Солнце, раскололся надвое, и в Бесконечный Океан упала звезда. В этот же день воды выкипели, над небом сгустились плотные чёрные облака, а свет Солнца пропал и в Третьем Мире настал великий голод: урожаи погибли, скот вымер, а вся лесная дичь ушла далеко в леса, где человеческому роду запрещено появляться под угрозой проклятья. На месте Бесконечного Океана образовалась пустыня – единственное место, где солнце светило беспрепятственно, но где нет никакой возможности для проживания. Великие умы того времени организовали поход в её центр, в надежде найти упавший осколок Солнца, который, по уразумению веча, и стал первопричиной всех бед, постигших Третий Мир. Для участия в походе были отобраны самые сильные и мудрые представители человечества, лесного и водного народа – двенадцать воинов, ведунов, охотников и мудрецов, которые должны были вернуть миру свет и надежду на будущее. Однако поход занял больше времени, чем предполагалось – прошло тридцать лет и, наконец, из пустыни вышел единственный оставшийся в живых воин по имени Лачплесис, представитель одного из человеческих королевств. Он был измождён и измучен и не дожил даже до утра, не смотря на то, что его накормили и напоили, но самым важным было другое. С собой он принёс спящего младенца, которого он, по его словам, нашёл в центре титанической воронки, куда и упал осколок Солнца. Ребёнок ни разу не открывал глаз, не нуждался ни в еде, ни в воде и, что самое главное, не взрослел ни на день. Однако так продолжалось лишь до того момента, пока на его лицо падали лучи жаркого, буквально обжигающего солнца – стоило же только Лачплесису вынести его из пустыни под охлаждающую благодать вечной тени, как ребёнок распахнул глаза, обнажив свои огненно-золотые очи и, впервые за много лет, заплакал. Это и был Сын Бога – он вырос и не только развеял проклятие над Третьим Миром, но и взял бразды его правления в свои руки, по праву рождения и силы.
Воцарилось молчание: он пытался осознать только что услышанный рассказ и хотя бы примерно понять, что он может противопоставить тому, кто является дитём самого Ярилы, а Василиса переглядывалась с сорокой, которой она даже улыбнулась, обнажив свои желтоватые, но очень ровные ряды зубов.
– Но… – наконец проговорил он. – Но как я… могу убить его? Имею ли я даже право на это?
– Хочешь честно? – очевидно, Василисе гораздо больше нравилось рассказывать истории, чем заниматься своими повседневными обязанностями, в чём бы они ни заключались. – Я не верю во всю эту бурду. Поверь, я достаточно много времени провела как в библиотеках, так и в архивах и начиталась такого количества повествований и легенд, что с лёгкостью могу отличить выдуманную историю от реальности. Знаешь, что я думаю? Что Сын Бога – это всего лишь титул, а присвоил его себе пусть и сильный, но чрезвычайно зазнавшийся волшебник, маг или ведун, который потратил всю жизнь на порабощению умов Третьего Мира и на войны с несогласными. Так что убить его вполне возможно. Вопрос в другом: стоит ли?
Он нахмурился – что-то в интонации её последнего, пусть и риторического, вопроса показалось ему настораживающим. Действительно, он вёл себя воистину глупо: рассказывать всем и каждому о своей миссии… до добра это не доведёт.
– Ты так говоришь, – осторожно и как можно более спокойно произнёс он, – потому что не хочешь, чтобы я этого делал?
– Хочу, не хочу – это второстепенные вопросы, – Василиса пожала плечами, и её коричневый пучок качнулся. – Я спросила другое: стоит ли? Опять же, очевидно, что тебе стёрли память для твоей же собственной безопасности и безопасности самого дела, но есть и другая причина: если ты ничего не знаешь, ты не будешь задавать вопросов. Чем больше у убийцы информации, тем сложнее становится его работа. Ты же воин, так что должен знать, почему так просто убивать на войне.