Безжалостная Империя
Шрифт:
Моя кукла Барби не понимает, насколько она красива. Как изысканна. У неё есть улыбка, за которую можно умереть, губы, которые можно пожирать, и глаза, в которые можно смотреть вечно.
Люди в школе называют её сукой, но они просто завидуют её красоте, грации и уму. Её интеллект, светлый ум. Это причина, по которой её красота усиливается. Она не из тех кукол-пустышек, от которых я устаю после одного взгляда.
Она не такая поверхностная, как они, глупая, как они, пустая, как они. Она - это всё, что нужно.
Она - то, что я искал всю свою жизнь,
Я потратил годы на то, чтобы быть терпеливым, медленно прокрадываясь под её кожу, но не слишком явно.
С куклами нельзя быть очевидным. Люди говорят, что они не видят, но у них есть глаза. Они говорят, что не чувствуют, но у них есть кожа. Они тоже могут истечь кровью, если вы проведёте ножом по их телам.
С куклами нужно бережно обращаться, тщательно одевать, тщательно мыть.
Внимательно наблюдать.
Ты не можешь позволить им подозревать тебя. Вместо этого ты должен быть самой важной частью их жизни. Их кукольным мастером.
Тем, кто их одевает, моет, причёсывает.
Я смотрю на фотографию, где она спит на боку в одной футболке и без нижнего белья. Я стону, когда моё освобождение накатывает волнами.
Я достаю свой запасной телефон, покрываю её фотографии своим освобождением, затем печатаю теми же пальцами.
Неизвестный Номер: Ты сегодня прекрасна, как роза, наконец-то лишённая девственности. С восемнадцатым днём рождения. Теперь ты женщина.
Моя кукла.
Мой шедевр.
Теперь она никогда не уйдёт от меня.
ЧАСТЬ 2
Глава 15
Сильвер
Когда я иду в школу на следующий день, я не сосредоточена. Кажется, все вышло из-под контроля. Всё.
Во-первых, мама напилась в конце приёма и все время спрашивала, что папочка вообще находит в Хелен. Она красивее её? Лучше справляется? Она сказала, что даже её книги кажутся написанными психопатом.
Я сказала ей, что все книги о криминальных триллерах должны быть в какой-то мере пугающими. Книги Хелен всегда вызывают у меня озноб, и именно поэтому они так успешны.
Мне пришлось попросить Дерека помочь мне отвезти её домой. Мы едва успели усадить её в машину, как она снова поссорилась с папой. К счастью, это было вдали от репортёров или других членов их партии.
Они кричали друг на друга, и это было похоже на воспоминание о временах развода.
После того, как я благополучно уложила маму в постель, она обняла меня, поцеловала и сказала, что ей грустно и что она не хочет грустить. Поэтому я оставалась с ней, пока она не уснула.
К тому времени, как я вернулась домой,
Я была совсем одна с обслуживающим персоналом, Ронаном и Ксандером, которые не отходили от меня. Я была благодарна им так, как не выразить словами, поэтому я позволила им есть всю еду и алкоголь, который они хотят.
Коул просто сидел и читал свою книгу, как будто ничего не случилось. Как будто он не разбил мой мир на куски и не заставил меня ходить неровно всю ночь. Мне пришлось притвориться, что я вывихнула лодыжку, на что он ухмыльнулся, ублюдок.
Этим утром папины друзья по партии и политическая жизнь вернулись в полную силу. Хелен приготовила им чай и велела мне идти в школу и ни о чём не беспокоиться.
А ещё есть чёртово сообщение, которое я получила вчера с неизвестного номера.
Роза лишилась девственности.
Он наблюдал за мной. Он видел, как я делала это с Коулом.
Что, если он расскажет папе или, что ещё хуже, средствам массовой информации? Это все испортило бы.
Всё.
С тех пор как я получила сообщение, я наблюдаю за своим окружением, как будто он выйдет из тени и нападёт на меня.
Когда я был младше, его сообщения были безвредными, просто комплиментами, как и любой комментарий к моим постам в социальных сетях, но примерно год назад я наконец начала воспринимать их как тревожные.
Никто не должен знать обо мне так много. Мои утренние процедуры, начиная с моих любимых духов Шанель и заканчивая типом шампуня, которым я пользуюсь.
Но последнее сообщение раздвинуло все границы, которые у меня могли быть. Тот факт, что он был там, на папиной свадьбе, и, возможно, видел, как я выходила из его кабинета, более чем тревожит.
Причина, по которой я чувствую, что задыхаюсь, заключается в том, что я больше не могу показать это папе или даже маме. Она убьёт меня, если узнает, что я переспала со своим сводным братом.
И папочка одарит меня тем разочарованным взглядом, который он приберегает для своих однопартийцев, которые ведут себя как сопляки и поднимают шумиху в СМИ.
Даже Фредерику. Он немедленно расскажет об этом папе. Это все из-за него. Коула. Ублюдок.
Почему он должен был это сделать? Почему он должен был заставить нас упасть в яму, из которой нет возврата?
Если я расскажу ему об этом, может быть, он...
Нет.
Этот сталкер — или кто-то ещё — не доберётся до меня. Папа однажды научил меня трюку, который должен быть у каждого политика в рукаве, — сомнению.
Если кто-то заставит вас усомниться в себе и своих основных принципах, он может легко уничтожить вас. Они используют это для тебя, чтобы погубить. Это похоже на то, когда тело самоуничтожается.
Вот что делает сталкер. Он пытается заставить меня запаниковать, и в результате я совершу ошибку, которую он использует в своих интересах.