Безжалостное предложение
Шрифт:
Клео отвернулась от него и проскользнула в большую, элегантно обставленную гостиную, которая разделяла их спальни. Её взгляд тут же устремился к тележке, стоящей посередине комнаты. Клео застонала, её аппетит проснулся с новой силой, и она покачнулась от голода. Сняв крышки с блюд, она чуть не заплакала, увидев застывшее месиво, которое когда-то было прекрасным ужином. Она подошла к декоративному столику и потянулась к телефону, чтобы заказать еду в номер.
Была половина второго, но Клео чувствовала
— Что ты здесь делаешь?
Клео пискнула, прежде чем повернуться и посмотреть, как он входит в комнату.
— Мне показалось, что ты не из тех парней, которые любят просыпаться со случайной девушкой, поэтому ушла. И, так как ты уснул в моей комнате, я подумала, что сегодня займу свободную комнату.
— Что не объясняет, почему ты здесь, — Он широким жестом обвел гостиную.
— Я жду обслуживание в номер, — сказала она. — И не смей больше отвлекать меня! Я не могу больше жить без еды.
Губы Данте изогнулись, он сел в кресло напротив и наклонился к Клео. Она отвела взгляд, поняв, что он всё ещё голый. Почему она не заметила этого сразу?
— Не против прикрыться? — спросила она, чувствуя себя не так комфортно от его наготы, как он.
— Зачем? Расхаживать в таком виде неуместно? — спросил он.
Клео стиснула зубы.
— Ты и сам знаешь, что так и есть.
— Но после прошлой ночи и того, что делали сегодня, я думал, мы вышли за рамки дозволенного. Это не должно тянуть больше чем на четыре балла, верно?
— Я больше не буду играть с тобой в эту игру, — сказала она. — Просто оденься, прежде чем доставят еду.
— Не думаю, что ты просишь меня об этом из-за обслуживания номеров. Скорее всего, ты просто находишь меня… неотразимым.
— Спустись на землю, — пробормотала Клео, ненавидя это чертовски самодовольное выражение на его лице.
Он
— Что? — Он с вызовом поймал её сомневающийся взгляд. — Для тебя же это сработало.
Это не очень то и сработало, учитывая дальнейшие события, но Клео не собиралась сейчас это обсуждать.
В дверь позвонили, и Клео вскочила, радуясь, что их отвлекли. Она могла бы обнять официанта, когда тот вкатил тележку в номер.
— Дай ему чаевые, — приказала она Данте, уже снимая крышки с мисок и тарелок, её колени практически подгибались от божественных запахов.
— Властная маленькая штучка, не так ли? — прошептал он ей в ушко, когда подошёл и встал позади неё, достаточно близко, чтобы она даже через одежду почувствовала тепло его тела.
Официант отвёл взгляд, Данте расписался за еду и добавил хорошие чаевые. Поблагодарив их, официант поспешно ретировался.
— Ты снова голый, да? — спросила Клео, не поднимая головы.
Данте не ответил сразу. Он опусти руки на её плечи и начал мягко разминать. Затем прижался к Клео всем телом, и его твердеющий член уперся в её спину.
— Не снова голый, — отрицал он, — скорее… всё ещё.
Он взял в рот ее мочку и слегка прикусил. Клео застонала, и, когда Данте прижал к ней свой внушительный член, оттолкнулась, пока он не застонал от удовольствия. Его рука проскользнула вперёд и пролезла через полы халата, найдя её грудь с безошибочной точностью. Клео позволила ему обнять себя, потом посмотрела на еду и отодвинулась.
Повернувшись к нему лицом, она бросила быстрый взгляд на его огромный, напряжённый член, который вызвал у неё обильное слюноотделение, но уже по совершенно другой причине.
— Убери эту штуку, — тихо сказала она, решительно кивая. — В этот раз ты и твой ненасытный член не отвлечёт меня от еды.
Он отвернулся, и Клео могла поклясться, что услышала смешок, который едва не растопил её сердце, потому что Данте Дамасо не был склонен к юмору.
— Ешь, florecita (прим. испан. «цветочек»), позже тебе понадобиться энергия.
«Действительно дерзкий сукин сын!»