Безжалостные боги
Шрифт:
Ксеши поднялся.
– Доброго вечера, ваше величество. Надеюсь, вы поняли мою точку зрения.
– Не совсем, – ответил Серефин.
Руминский склонился чуть ниже и махнул в сторону двери, через которую вышла Надя.
– У нее поддельные документы. И это лишь подтверждает, что она самозванка. Кстати, ваше величество, вы неважно выглядите, вам стоит отдохнуть.
Когда мужчина зашагал прочь, Серефин соскочил со стула и выскочил из зала, чтобы не дать славкам возможности пристать к нему. Он уже опьянел. И очень устал. А ведь
Должно быть, Руминский считал, что Серефин убил своего отца, чтобы заполучить корону. И ксеши не волновало, что он никогда не стремился занять трон. Так что у Серефина появилось подозрение, что попытки свергнуть его связаны с другим: с его желанием закончить войну.
Вот только пока все его попытки оказались безуспешными. Калязин отказывался слушать призывы к перемирию, а послы, которых он отправлял туда, либо возвращались обезумевшими, либо не возвращались вовсе.
Левый глаз Серефина заволокла пелена – сильнее чем обычно, – отчего его зрение помутилось настолько, что он на мгновение ослеп и ему пришлось остановиться. Его зрение никогда не отличалось четкостью, и он привык всматриваться в расплывчатое окружение. Но сейчас все ощущалось по-другому.
«Ты мог бы справиться с этим лучше».
С губ Серефина сорвался всхлип, и он с силой зажмурил глаза. Но стоило ему открыть их, как тут же возникло неясное видение. Словно один глаз видел то, что не видел другой.
Какой-то лес, темный, густой, дремучий. Зловещий. Огромные и скрюченные деревья, переплетенные в непролазную стену. Казалось, там жило что-то древнее, что слишком долго спало беспробудным сном.
«Многое очнется от забытья. Вот увидишь».
И этот голос, этот голос. Серефина затрясло. Он сходил с ума. Иного объяснения не было. И галлюцинации – первый признак этого.
«Твое упорство утомляет все сильнее. Я планировал заполучить девушку, но ей, к сожалению, слишком сильно задурили голову другие».
Серефин с трудом сделал вздох. Голос никогда раньше не говорил с ним так связно. И слишком реалистично.
Лес начала окутывать тьма, кровь засочилась из-под корней деревьев. Серефина охватила паника, и он прикрыл левый глаз, надеясь, что видение исчезнет. А через мгновение с радостью обнаружил, что вновь видит перед собой залы дворца.
«Ты не избавишься от меня так легко, – сказал голос. – Думаешь, сможешь прожить с одним глазом?»
И Серефин наконец сдался.
«Но и у тебя есть только один. Правый глаз все еще мой».
«Пока».
Он изо всех сил старался сохранять спокойствие и шагать по коридорам, словно ничего и не произошло, правда, при этом закрыв глаз рукой. Но что-то изменилось. Странности, на которые он раньше не обращал внимания, надеясь, что они пройдут, выплывали на поверхность.
– Ваше величество?
Серефин остановился словно вкопанный, едва не врезавшись в славку. Тот замер посреди коридора и с некоторым беспокойством наблюдал за ним.
– С вами все в порядке?
Парень протянул к нему руку. Он казался примерно одного с Серефином возраста и выглядел смутно знакомым. Только через несколько минут Серефин понял, что перед ним Павел Морачевский. Славка, который, скорее всего, примкнул к Руминскому и перед которым не стоило показывать своих слабостей.
– Я в порядке, – коротко ответил Серефин и пронесся мимо, прекрасно понимая, что слухи, словно лесной пожар, за несколько часов разлетятся по дворцу.
Пошатываясь, он завалился в свою комнату, где смог опустить руку и открыть левый глаз. А затем тут же направился к бару.
Его охватывало такое напряжение, что, когда через секунду распахнулась дверь его покоев, он чуть не запустил бутылкой в стену.
Это оказался Кацпер.
– С тобой хочет поговорить Стервятница. – Он выразительно покосился на бутылку, которую удерживал в руке Серефин, и тот безмолвно протянул ему алкоголь. Но Кацпер лишь тяжело вздохнул. – Я воздержусь.
– Не прикидывайся невинной овечкой, – бросил Серефин.
Кацпер рассмеялся.
– Пошли, я оставил ее с Надей, и, боюсь, они поубивают друг друга, пока мы туда доберемся. – Серефин посмотрел на друга. – Кровь и кости, да ты пьян. Сядь, Серефин.
Он нахмурился, но позволил Кацперу усадить себя на козетку.
– Я видел… – Серефин замолчал.
Кацпер шагнул ближе.
– Что ты видел?
Он присел на корточки перед Серефином и опустил ладонь на его дрожащую руку.
На мгновение Серефин залюбовался темно-карими глазами и шрамом, пересекавшим бровь друга.
Кацпер все это время неотрывно смотрел на больной глаз своего короля, и Серефин с трудом удержался от желания прикрыть его. Он знал, как странно тот выглядел, стал темно-синим, словно полуночное небо, зрачок исчез, и осталось лишь мерцание звезд – целых созвездий, – которые кружились, перемещались и постоянно менялись.
Что он увидел в видении? Что за место? Кацпер протянул руку, а затем осторожно коснулся кожи под левым глазом Серефина. И его пальцы тут же окрасились кровью.
– Это что-то новенькое, – выдавил Серефин.
Он ощущал странное тепло, а место, которого коснулся Кацпер, горело. Видимо, он опьянел сильнее, чем ему казалось.
Кацпер медленно кивнул. Вытерев руку, он вложил в ладонь Серефина носовой платок.
– Не рассказывай об этом никому, – попросил он.
Серефин фыркнул. Если бы его друг знал хоть половину из того, что с ним происходило.
– Славки все равно считают, что я схожу с ума, – пробормотал Серефин. – А вскоре узнают и об этом.
И рассказал Кацперу о встрече с Павлом.