Безжалостные короли
Шрифт:
— Именно. Это была бы идеальная возможность. Там должно быть более чем достаточно тел, где я мог бы пробраться незамеченным. На самом деле, наверное, будет лучше, если я сделаю это до того, как появлюсь. Я появлюсь после того, как вечеринка закончится, может быть, около десяти или около того, установлю камеру, а потом покажу свое лицо. Но чтобы все это сработало, мне нужно знать, что старая летучая мышь ушла из дома.
— А как насчет Чарльза и Мэдлин?
— Я уже знаю, что их не будет. Пейтон планировала эту чертову затею больше года,
— Хорошо. Но я хочу кое-что взамен.
— Назови это.
Я приподнимаю бровь.
— Расскажи мне, что случилось с тобой прошлой ночью.
Челюсть Кингстона сжимается.
— Я иногда дерусь.
Я уверена, что выгляжу так же растерянно, как и чувствую себя.
— Мне нужно, чтобы ты рассказал об этом подробнее.
Он выдыхает.
— Иногда, когда я действительно зол… мне нужно направить агрессию на что-то другое. Единственные две вещи, которые, кажется, работают, это трах и драка. Поскольку я не думаю, что первое произойдет в ближайшее время, я выбрал второе.
— Ты можешь трахать кого хочешь, Кингстон. Не позволяй мне останавливать тебя.
Горячий взгляд Кингстона путешествует по всему моему телу, и я никогда не чувствовала себя как сейчас, зеброй в логове льва.
— Я хорошо знаю свои возможности, Жас. Просто потому, что я могу трахнуть кого-то другого, не означает, что я хочу этого, — он поднимает левую руку. — Если тебя нет на столе, то придется обойтись этим, пока я представляю, что это твой рот.
Неа. Не собираюсь думать о том, что Кингстон прикасается к себе. Или, знаешь, чтобы отсосать у него
Черт побери.
Он улыбается, когда тепло приливает к моему лицу.
— Ты в порядке, Жас? Ты вдруг выглядишь немного раскрасневшейся.
Я отстраняюсь от него.
— Укуси меня.
— Назови время и место.
Я отмахиваюсь от него.
— Придерживайся темы. Итак, как это работает? Ты просто выходишь на улицу и затеваешь драку?
Он жестом просит мою бутылку с водой, и я протягиваю ее ему. Сделав большой глоток, он говорит: — В Лос-Анджелесе есть подпольный ринг. Несколько, вообще-то. Я провел кое-какие исследования и получил свое имя на карточке.
— Подпольный ринг, — повторяю я. — В смысле, нелегальный?
Кингстон пожимает плечами.
— Конечно, он не санкционирован UFC.
Я прислоняюсь к стойке и скрещиваю руки на груди.
— Как часто ты это делаешь?
Он допивает остатки моей воды.
— Вообще-то, я не делал этого почти два года.
Ну, этого я не ожидала.
— Так почему сейчас?
— Я не мог успокоиться, услышав твою версию событий той ночи, — Кингстон проводит руками по своим густым волосам. — Я не мог перестать думать об этом, не мог выбросить из головы образы того, как ты оказалась в таком состоянии. Я не мог перестать чувствовать себя самым большим в мире куском дерьма за то, что ты попала в такую ситуацию. Когда
Я делаю шаг вперед и переплетаю его пальцы со своими.
— Кингстон, я не виню тебя за то, что случилось той ночью.
Я не понимала этого до сих пор, но это не так. Больше нет.
Он усмехается.
— Ну, ты должна…
Я качаю головой.
— Если те парни говорили правду о том, что их наняли, — а на данный момент я уверена, что так оно и было — они бы в конце концов добрались до меня. Может быть, не в ту ночь, но вскоре после этого.
Хватка Кингстона крепнет.
— Я собираюсь убить этих ублюдков, когда узнаю, кто они такие.
— Кстати говоря… с чего мы вообще начнем?
— Если мы сможем выяснить, кто их нанял, будет гораздо легче определить приспешников. Процесс исключения — хорошее начало для этого. За этим должен был стоять человек с активами, чтобы заплатить за это.
— Это не совсем сужает круг подозреваемых, не так ли?
Он задумался на мгновение.
— Да… и нет. Пейтон находится в верхней части моего списка подозреваемых — особенно после того, как она почти взяла на себя ответственность — но у нее нет денег, чтобы это имело смысл.
— Что ты имеешь в виду? Разве она не мегамиллиардерша?
— Технически, нет, пока она не получит свое наследство. Ни один цент не может быть выведен, пока не будут выполнены все условия. Единственные деньги, которые у нее сейчас есть, это кредитная карта папы Каллахана. Не похоже, что она может заплатить за что-то подобное кредиткой.
— Вот черт.
— Да, — соглашается он. — Но… Пейтон изобретательна, когда ей что-то нужно. Она использует все, что есть в ее распоряжении, чтобы получить это.
— Если у нее нет реальных денег, то что же остается?
— С Пейтон… выбирай. Она может шантажировать кого-то, обещать услуги. Предложить свое тело. Если она хочет чего-то или кого-то достаточно сильно, ничто не может быть исключено.
Мои брови приподнимаются.
— Ты говоришь так, словно опираешься на собственный опыт.
Кингстон пожимает плечами.
— Так и есть. Просто я не настолько глуп, чтобы купиться на это. Итак, следующий вопрос: если не Пейтон, то кто еще может желать тебе зла? Это должен быть кто-то, кто знает тебя. Знает нас. И они знали, что мы будем на озере.
— Разве это не весь выпускной класс?
— В значительной степени, — Кингстон потирает подбородок, морщась, когда доходит до обесцвеченного пятна.
Я протягиваю руку и провожу пальцами по небольшому синяку.
— Ты в порядке?
Его фирменная, нахальная улыбка становится на место.
— Видела бы ты другого парня.
Я закатываю глаза.
— Это так по-дурацки.
Кингстон кладет свою руку поверх моей, а затем нежно целует костяшки пальцев.
— Ты голодна? Мы можем перекусить перед встречей с Джоном.