Безжалостные короли

Ли Лора

— Черт, Жас. Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу. Как сильно я хочу тебя. Мы заставим тебя почувствовать себя так хорошо, детка.

Я поворачиваюсь обратно к Бенту и провожу пальцем по маленькой татуировке на его груди. Слова «Спи спокойно, Крошка-танцор» написаны изящным почерком прямо над его сердцем.

Я провожу пальцами по загадочной фразе.

— Что это значит?

Бентли хмурится и качает головой.

— Не здесь. Не сейчас. Клянусь, я объясню позже.

Кингстон опускается обратно на диван и протягивает руку.

— Иди сюда.

Я сажусь

рядом с ним, но Кингстона это не устраивает. Он легко поднимает меня и сажает к себе на колени. Инстинктивно я вжимаюсь в его твердость подо мной, заставляя нас обоих судорожно выдохнуть.

— Ложись на спину, — приказывает Кингстон, направляя мою верхнюю часть тела к своей. Мой позвоночник прогибается, когда руки Кингстона скользят по моему торсу, опускаясь ниже пояса моих тонких трусиков.

— Бент, ты хочешь мне помочь?

Бентли бормочет что-то себе под нос, но я не могу разобрать слов. Я уверена, что где-то там было — Хвала Иисусу. Он опускается передо мной на колени и медленно проводит руками вверх по моим ногам. Когда Бентли заменяет свои руки на поцелуи с открытым ртом, клянусь, я чувствую пульсацию своего клитора.

Пока Бентли проделывает свой путь вверх по моим ногам, Кингстон целует мою шею и покручивает мои соски. Боже, у меня перегрузка ощущений. Кожа Бентли чуть темнее моей, а Кингстона — чуть светлее. Видя обе пары рук на мне, контраст между всеми нами тремя, я не думаю, что когда-либо видела что-то настолько потрясающее.

Каждое прикосновение их пальцев или губ вызывает прилив тепла в моем теле. Я нуждаюсь, нетерпеливо и отчаянно хочу большего. Бент целует верхнюю часть моих бедер, исследуя, дразня, но не решаясь проникнуть туда, где я нуждаюсь в нем больше всего. Я стону, когда указательный палец Бентли скользит по моим трусикам, прямо по центру. Губы Кингстона покидают мою шею, и мы оба смотрим, как Бентли обхватывает пальцами завязки на моих бедрах.

Бентли ищет разрешения в моих глазах.

— Все в порядке, — заверяю я его.

Руки Кингстона все еще прикрывают мою грудь, и я чувствую, как его пальцы сжимаются, когда Бентли стягивает нижнее белье с моих ног, оставляя меня полностью обнаженной. Бентли поднимает глаза на Кингстона, и кажется, что они о чем-то безмолвно обмениваются. Руки Бентли обхватывают мои лодыжки, слегка приподнимая мои ноги и кладя их на колени Кингстона, широко раздвигая меня в стороны. Я полностью обнажена — уверена, Бентли видит, насколько я сейчас возбуждена.

— Черт, Жас, — шепчет Бентли, глядя мне между бедер. — Это самое красивое, что я когда-либо видел.

Рука Кингстона скользят вниз по плоской поверхности моего живота. Его пальцы скользят по моей влажной коже, а затем совершают маленькие, медленные, извилистые круги вокруг моего клитора. Пальцы Бентли присоединяются к исследованию, дразня мое отверстие, прежде чем ввести один длинный палец внутрь меня.

— Черт, — задыхаюсь я.

Бентли стонет.

— Боже, ты такая мокрая.

— Тебе это нравится, детка? — спрашивает Кингстон. — Ты хочешь, чтобы мы продолжали?

— Да, — практически кричу я. — Черт, не останавливайся.

Я вздрагиваю, когда Кингстон ласкает мой клитор, а Бентли

вводит и выводит свой палец. Когда Бент добавляет второй палец и увеличивает темп, у меня подгибаются пальцы на ногах. Наверное, мне следовало бы смутиться из-за влажных сосущих звуков, исходящих из моего тела, но я не могу найти в себе силы на это. Это грязно, и некоторые даже могут сказать развратно, но это чертовски приятно. В этот момент я служу своему телу, поддаюсь его желаниям, и в этом нет ни капли стыда.

Кингстон подносит свои пальцы к моим губам.

— Соси. Попробуй, как сильно ты этого хочешь.

— Господи, это так чертовски горячо, — бормочет Бентли, когда я беру пальцы Кингстона в рот, посасывая и облизывая их дочиста. Его глаза опускаются на мою киску, и интенсивность его взгляда заставляет меня извиваться от потребности. — Мне нужно знать, какая ты на вкус, Жас. Могу я, блядь, попробовать тебя на вкус?

Я стону.

— Боже, да.

Бентли притягивает меня ближе, закидывая мои ноги себе на плечи, моя задница частично висит в воздухе между бедер Кингстона. При первом же движении языка Бентли я вскрикиваю, выпуская череду проклятий. Я поднимаю руки, обхватывая ладонями шею Кингстона. Я боюсь, что улечу, если мне не за что будет зацепиться. Кингстон наклоняется, шепча мне на ухо слова ободрения и играя с моими сосками, пока его лучший друг ест мою киску, как будто это его гребаная работа.

— Смотри, Жас, — приказывает Кингстон. — Тебе нравится, как он ест эту твою хорошенькую киску, не так ли?

— Очень, — я задыхаюсь, когда Бентли направляет свой язык, добавляя идеальное давление.

Я бесстыдно скачу по лицу Бентли, пока он лижет меня все сильнее и быстрее, мой выгнутый позвоночник и покачивающиеся бедра только подстегивают его.

— Я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя, — шепчет Кингстон, вжимаясь своей эрекцией в мою спину. — Чтобы доказать, что как бы хорошо ты себя сейчас ни чувствовала, я единственный мужчина, которому принадлежит эта киска. Мой член — единственный, который ты хочешь. Но ты уже знаешь это, не так ли?

Я хнычу, когда он щиплет мои соски. Сильно.

— Блядь.

Я чувствую улыбку Кингстона на своей щеке.

— Я так и думал, — он поднимает голову и смотрит, как язык Бентли крутится вокруг моего клитора. — Как она на вкус, Бент?

Бентли долго облизывает меня снизу вверх.

— Как гребаный рай. Ни одна киска никогда не была такой вкусной, — я визжу, когда он сжимает пальцы внутри меня.

— Ммм, — бормочет Кингстон. — Это она. Давай, Жас, иди туда. Покажи Бентли, какая ты великолепная, когда кончаешь.

— О, Боже, — задыхаюсь я.

Я чувствую, что сгораю изнутри, а по всему телу пробегают мурашки. Я никогда раньше не испытывала такого удовольствия. Две пары рук, работающих в тандеме, грязные слова Кингстона, шепчущие мне на ухо, наблюдение за тем, как темная голова Бентли движется между моих бедер — это слишком. Я больше не могу сдерживаться. Неистовый крик срывается с моих губ, когда мой оргазм наконец достигает пика. Когда я спускаюсь вниз, я в таком блаженстве, что мне кажется, будто я плыву в совершенно другом измерении.