Безжалостные короли
Шрифт:
Почему поцелуи с этим мужчиной ощущаются всем телом? Все мои чувства находятся в состоянии повышенной готовности. Мои трусики уже до неприличия мокрые. Мое сердце бешено колотится, когда рот Кингстона движется вдоль изгиба моей шеи. Он растягивает хлопок моей футболки, покусывая и покусывая дорожку к моему недавно оголенному плечу. Я не произношу ни слова жалобы, когда Кингстон стягивает мою футболку через голову и бросает ее на пол.
Он опускает голову на мое плечо и стонет, когда я тереблю его эрекцию через брюки.
— Блядь, Жас. Я стараюсь не быть
Мне знакомо это чувство. Секс с Кингстоном — единственное, что приносит мне облегчение от оглушительного шума, бушующего в моей голове, по крайней мере, на время. Вместо того чтобы выразить это словами, я решаю, что действия громче слов. Я расстегиваю пуговицу на его джинсах и расстегиваю молнию. Моя рука проскальзывает под боксеры, обхватывает его член и несколько раз проводит по нему вверх-вниз. Кингстон подсознательно выдвигает бедра вперед, когда мой большой палец проводит по вытекающей с кончика сперме.
Я задыхаюсь, когда его большие пальцы проводят по моим соскам через кружевной лифчик. Я стону, когда его язык кружит по заостренным кончикам. Я упираюсь руками в стойку и откидываюсь назад, предоставляя Кингстону лучший доступ, когда его рот устремляется на юг.
— Поцелуй меня, — выдыхаю я.
Он посасывает кожу прямо под моим пупком, заставляя мою киску пульсировать.
— Я целую тебя.
— Блядь, — я откидываю голову назад, когда он расстегивает мои джинсы и лижет прямо над верхним швом моих трусиков.
— Я в двух секундах от того, чтобы вытащить свой член и присоединиться к вечеринке.
Я вскрикиваю от глубокого голоса Бентли.
— Святое дерьмо черт возьми!
Кингстон мгновенно заслоняет меня своим телом, так что мне приходится заглянуть ему через плечо, чтобы увидеть Бентли.
— Какого хрена, чувак? Слышал когда-нибудь о такой штуке, как приватность?
Бентли усмехается.
— Во-первых, ты оставил эту чертову дверь открытой. Снова. И мы могли легко услышать вас, потому что вы находитесь прямо напротив. Во-вторых, я начинаю думать, что у одного или обоих из вас есть какой-то странный фетиш на ванную. В-третьих, это мой гребаный дом, — он встречает мой взгляд и нахально подмигивает мне. — Горячий лифчик, Жас. Мне особенно нравится, что он прозрачный.
Я краснею, когда Кингстон рычит себе под нос. У Кингстона дергается мускул на челюсти, когда они с Бентли смотрят друг на друга. В этом маленьком пространстве слишком много чертова тестостерона. Это наталкивает меня на всевозможные идеи, о которых я не имею права думать. Например, пригласить Бентли войти и сказать ему, чтобы он закрыл за собой дверь.
— Уходи, Бент, — процедил Кингстон. — Мы будем там через минуту.
Глаза Бентли возвращаются к моим.
— Это то, чего ты хочешь, Жас?
— Эээ… — мое лицо теперь, наверное, вдвое покраснело. Почему вдруг стало так чертовски жарко?
Бентли усмехается.
— Я не знаю, чувак, похоже, что наша девочка хочет, чтобы я остался здесь, —
Кингстон делает шаг вперед и ударяет рукой в грудь Бентли, отпихивая его назад.
— Отвали, Фицджеральд.
— То же самое, придурок, — выплевывает Бентли.
Господи, это должно прекратиться. Ненавижу осознавать, что из-за меня между ними произошел разлад.
Я наклоняюсь, чтобы поднять свою рубашку и быстро натянуть ее через голову.
— Слушай, не надо здесь больше торчать.
Бентли разворачивается и топает в игровую комнату.
Ноздри Кингстона раздуваются, когда он хмурится.
— Ты ни хрена не помогаешь ситуации, знаешь ли. Что мне прикажешь делать, когда ты ведешь себя так, будто хочешь, чтобы он остался?
Я дергаю молнию и застегиваю джинсы.
— Кто сказал, что я веду себя так?
Черт побери. Неужели я действительно сказала это вслух?
Его губы поджимаются, когда он что-то ищет на моем лице.
— Просто, блядь, забудь об этом. Давай покончим с этим.
Кингстон выходит из ванной, а я плетусь следом. Когда мы возвращаемся в игровую комнату, из нее как будто выкачали воздух. Между Кингстоном и Бентли такое напряжение, что это выводит меня из себя.
Бентли берет стоящую перед ним стеклянную трубку и раскуривает ее. Сделав большую затяжку, он говорит: — Давайте, блядь, покончим с этим. Не так ли? Я уверен, что Кингстону не терпится намочить свой член.
Я съеживаюсь, когда Кингстон опускается на противоположный конец дивана, устремив на своего друга злобный взгляд. Я намеренно занимаю место рядом с Ридом, которое оказывается в противоположном конце комнаты от двух других. Я не знаю, чем Кингстон хочет поделиться с нами, но в одном я уверена точно: этот разговор будет просто потрясающим.
Нет.
— Я выпью за это.
22. Жас
Скотч, который Кингстон и Бентли употребляли ранее, подействовал вскоре после инцидента в туалете, плюс они выкурили немного травки, так что, к счастью, уровень тестостерона был снижен на несколько ступеней. Оба мужчины настолько крупные, что все еще не потеряли рассудок — в отличие от тех, кто гораздо меньше ростом, — но они немного остыли. Рид — единственный, кто полностью трезв, но он выглядит готовым упасть ниц.
— Ну, я пошел, — говорит Рид. — Вы, ребята, веселитесь.
— Пока, чувак, — говорят в унисон Кингстон и Бентли.
— Увидимся, — бормочу я, когда Рид уже наполовину вышел за дверь.
Я направляюсь к бару и делаю себе еще одну порцию водки. Знаю, я сказала, что не буду пить сегодня, но после того, как я узнала все это дерьмо о коррупции в полиции, а также все остальное дерьмо, происходящее с Престоном и Чарльзом, все, что я хочу сделать, это утопить свои печали. Я выпила всего две рюмки, так что я почти не пьянею, но мне нужно больше, чтобы подавить эту панику, поднимающуюся внутри меня. Я изо всех сил пытаюсь не сойти с ума, но мой мозг не хочет замолкать.