Безжалостные люди

МакЭвой Дж. Дж.

Я рассмеялся.

— Я бы сказал, как утка, но пингвин тоже подходит.

Она сильно ударила меня по руке, и я снова засмеялся. Она всегда заставляла меня по-настоящему смеяться.

— Милая, у нас еще есть время, прежде чем ты начнешь ходить вразвалку.

— Да, чуть меньше семи месяцев. — Она нахмурилась, задирая рубашку, чтобы я увидел крошечный бугорок, который был почти незаметен.

Я почувствовал, как слова покидают мое горло, когда мой рот открылся. Моя рука потянулась к ее животу, прежде чем я встретился с ней взглядом.

Каждый раз, когда я пытался произнести слово, оно терялось к тому времени, как я снова открывал рот.

— Ты беременна, — прошептал я.

Она кивнула.

— Уже десять недель.

Мои ноги подкосились, и я обнаружил, что стою на коленях, положив голову ей на живот. Я ничего не слышал, но чувствовал себя таким влюбленным и вне себя от радости. Ее руки снова запутались в моих волосах, когда я поцеловал ее в живот.

— Я тоже люблю тебя, Лиам. Я просто не знаю, смогу ли я повторять это часто, — прошептала она. — Так что тебе придется часто говорить эти слова ему или ей.

Я рассмеялся и кивнул. Она наклонилась ко мне, и я схватил ее за щеки.

— Святое дерьмо, я, блядь, беременна, — прошептала она.

— Черт возьми, — прошептал я в ответ, прежде чем завладеть ее губами. Притянув ее к себе, я поднял ее на руки по-свадебному и подошел к кровати.

— Никакого секса на пианино? — спросила она в моих объятиях.

— Я не хочу секса. Я хочу заняться с тобой любовью.

Опустив ее в центр кровати, она подняла бровь, глядя на меня.

— Ты такой плохой мальчик, Лиам.

— Заткнись и наслаждайся этим. — Если я и собирался от чего-то умереть, то только от счастья.

Она потянула меня за пояс на кровать и запрыгнула мне на талию.

— Ты не можешь относиться ко мне по-другому.

— Черт возьми, я буду. — Теперь все будет по-другому.

— Лиам, я серьезно. — Она уставилась на меня.

Сев, я схватил ее за бока, чтобы удержать на месте.

— Я тоже, ты беременна.

— Это не делает меня инвалидом или стеклянной, — огрызнулась она, и мне пришлось бы готовиться к этому несколько месяцев. Но эта мысль только вызвала улыбку на моих губах.

— Мелоди, если бы ты мне позволила, я бы завернул тебя в пузырчатую пленку и убедился, что ты окружена по крайней мере четырьмя охранниками на земле и двумя в вертолетами в воздухе.

— И я бы использовала головы ублюдков в качестве тренировочной мишени. Пока я не начну, блядь, ковылять, никто не должен относиться ко мне по-другому, блядь. Если они это сделают, я прикую их цепью к заднему сиденью твоей дурацкой Ауди и разорву на части. Беременна или нет, я все равно чертова Кровавая Мелоди, — заорала она мне в лицо.

Со мной должно было быть что-то не так, если я нахожу ее угрозы убить людей во время беременности сексуальными. Целуя ее, я убедился, что оставил мысленную заметку о том, на чем закончился наш спор, прежде чем перевернуть ее на спину. Я чувствовал, как ее маленькие ручки срывают с меня одежду,

изо всех сил стараясь стянуть ее с меня, как я пытался сделать с её.

— Скажи это снова, — прошептал я, покрывая поцелуями ее грудь.

— Что? — она ахнула от удовольствия, когда я добрался до земли обетованной, земли молока и меда прямо между ее бедер.

— Скажи мне, что ты любишь меня. — Я поцеловал ее в другие губы, прежде чем ввести в нее три пальца.

Она не произнесла ни слова, пока я быстро вводил и выводил из нее свои пальцы. Она громко застонала, когда я притормозил.

— Лиам…

— Скажи мне, — прошептал я, двигаясь так медленно, что она прижалась ко мне в надежде заставить меня двигаться быстрее.

— Я, блядь, ненавижу тебя!

— И что? — Спросил я, ухмыляясь. Мне нравилось наблюдать за ней такой дикой из-за меня.

— И все. — Она улыбнулась, и я легонько укусил ее за бедро.

— Я хочу съесть тебя всю, — пробормотал я, прижимаясь к ее коже к своим пальцам. — Я хочу заставить тебя кончить своим языком.

Вырываясь, она захныкала.

— Но ты снова сделала меня твердым, — я улыбнулся, выпуская свой пульсирующий член из штанов.

Прежде чем она смогла ответить, я врезался в нее, и ее тело дернулось с кровати.

— Черт возьми, Лиам, — прошипела она от удовольствия, обхватив меня ногами. Тем не менее, я развел их.

— Это будет все ради моего удовольствия, а не твоего, если ты не скажешь этого, любимая. — Я ухмылялся, когда она боролась со мной, но я всегда выигрываю эту битву.

— Я, блядь, ненавижу тебя.

— И что?

— Я вроде как еще люблю тебя, придурок, — пробормотала она, и я принял это.

Захватив ее губы в свои всего на мгновение, прежде чем я пососал ее грудь, она покачивалась на мне, пока я ласкал ее внутри. Каждое движение было мучительно медленным, но я не хотел торопить события. Я хотел, чтобы мы прокатились на каждой волне удовольствия вместе с ней. Но моя жена редко делала то, что я хотел. Снова обхватив меня ногами, она притянула меня еще ближе к себе, прежде чем опрокинуть на кровать. Ее голова откинулась назад, когда она оседлала меня, и мне пришлось держаться за спинку кровати. Моя хватка была такой крепкой, что я был потрясен тем, что она не сломалась.

— Господи, Мел, — простонал я. Я больше не мог терпеть. Схватив ее за талию, я держался, наблюдая сквозь полузакрытые глаза, как она доставляла мне величайшее удовольствие.

— Я люблю тебя, — воскликнул я, прижимаясь к ней. Она упала на меня сверху, и моим первым побуждением было заключить ее в свои объятия.

Все, что я мог чувствовать, это запах секса, и все, что я мог слышать, это ее глубокое дыхание, смешанное с моим. Мы оставались там, заключенные в объятия друг друга, казалось, несколько часов, прежде чем она посмотрела на меня. Она ничего не сказала, просто смотрела, и я снова пожалел, что не могу прочитать ее мысли.