Безжалостный наследник
Шрифт:
Я наконец-то добрался до дома, когда солнце зашло за горизонт. Я уже вышел из душа и готов завалиться в постель, как вдруг Лео пишет мне сообщение. Он нашел источник, в котором есть информация о нашей матери. Информацию, которую я хочу услышать напрямую.
Черт. Мы потратили последние полгода на поиски любой информации, которая могла бы объяснить, как моя мама оказалась беременной от Олега. Эта тайна гложет меня день и ночь.
Текст Лео неясен, но я знаю, что у Лео всегда есть причина. Он не стал бы вызывать нас с
Сейчас я сижу на заднем сиденье "Лэнд Ровера" с Джулианом за рулем, мой желудок завязан узлом от того, что мне предстоит узнать. Воспоминания захлестывают мой мозг. Я до сих пор ощущаю металлический привкус крови, когда мой отец, истекающий кровью, лежит у меня на руках, раскрывая извращенную семейную тайну, которая впоследствии поглотит меня и моих братьев.
Неужели спустя столько лет чувство вины заставило его признаться на смертном одре, что у нас есть сводная сестра? Полагаю, я никогда этого не узнаю. Он не прожил достаточно долго, чтобы рассказать мне об этом. Единственная информация, которой он поделился, — это то, что наша мама родила Олегу дочь, и Олег воспитывал ее за границей.
Месяцы после убийства папы прошли в хаосе, и я практически в одночасье понял, как вступить в роль пахана. Он меня не готовил, а я и не требовал. Моя ошибка. К концу своего правления папа устал, прожив тысячу жизней за одну жизнь. Он стал неаккуратен, и так Олег перебрался в Бруклин.
Но Олег допустил один маленький просчет в своих планах, когда убил нашего отца. Я.
Я укрепил и развил нашу организацию за пределами досягаемости Антоновых. Я был жесток, беспощаден в своей экспансии и амбициях. Мы процветали. Я вернул себе большую часть Бруклина, и скоро Козловы будут править всем этим городом.
Понимание того, что случилось с нашими матерью и сестрой, — это последний кусочек головоломки перед тем, как мы кастрируем Олега и скормим его свиньям. Меньшего он не заслуживает.
С переднего сиденья Джулиан сообщает мне, что мы прибыли в пункт назначения. Я смотрю на ветхую малоэтажку в жилом районе. Я ожидал, что нас отвезут на склад или в стриптиз-клуб, где в основном и происходит наш бизнес, но оказалось, что это далеко не так.
Вывеска перед входом гласит: «Сестринское дело и реабилитация Шор Вью»
Выйдя из машины, я обмениваюсь с Джулианом острым взглядом. Почему мы здесь?
Не обращая внимания на тупую боль в плече, мы входим в здание. Хмурая пожилая женщина, работающая в регистратуре, приветствует нас. Хотя, возможно, приветствие — это не то слово.
— Да? — Она пристально смотрит на нас сквозь очки с толстыми стеклами, ее губы сморщены, как будто она только что сосала лимон. Не могу сказать, что мы привыкли к такому явному неуважению, но, возможно, в этой части города не так уж много гостей в темных костюмах и с татуировками на шее. Как раз в тот момент, когда
— А вот и вы, — гремит он, объявляя о своем присутствии. Он хлопает нас с Джулианом по спине и кокетливо подмигивает. В ее глазах вспыхивают сердечки, и мне остается только не ржать. — Не волнуйся, Миртл, они с нами.
Выражение ее лица сразу смягчается.
— Навестить свою давно потерянную тетю после стольких лет. Не могу отказать тебе в этом.
— Мы любим заботиться о женщинах в нашей жизни. — Даниил хлопает по ней своими глазами цвета виски, а она краснеет, как школьница. Чертов флирт.
Миртл машет нам рукой, и несколько мгновений спустя мы уже запихиваемся в тесный сырой лифт по пути на третий этаж.
— Не хочешь объяснить, какого черта это все значило?
— Скоро. — Поведение Даниила сейчас серьезное. Больше нет Прекрасного Принца. Он выводит нас из лифта и останавливается перед невзрачной закрытой дверью. По коридорам не бродит ни одна душа — ни медсестра, ни пациент — и мне интересно, это дело рук моего брата или это место всегда такое пустынное.
Даниил нервно проводит рукой по волосам, нахмурив лоб.
— Сейчас вы познакомитесь с Розой Менендес. Она была медсестрой в больнице, где лежала мама. У нее есть подробности о рождении Киры.
Горько-сладкая боль разрастается в моей груди, как и каждый раз, когда я вспоминаю это время, одни из самых мрачных дней в моей жизни. Когда мне было десять лет, нашу мать на несколько месяцев поместили в психиатрический центр. Нам сказали, что она больна и ей нужно время, чтобы отдохнуть и восстановиться. Мама уже никогда не была прежней, когда вернулась домой.
— Черт. — Я поправляю лацкан своего костюма и даю его словам осмыслиться. — Я не ожидал, что ты это скажешь.
— Я знаю, — торжественно говорит Даниил, — ребята Лео выследили ее сегодня утром, и мы должны были действовать быстро. У Розы не так много времени. Мы ждали тебя.
— Пойдемте в дом. — Я киваю в сторону двери. Джулиан кладет мне руку на плечо, говоря, что подождет снаружи, чтобы мы могли пройти. Мы с Даниилом заходим в небольшую комнату, где пахнет антисептиком и средством для мытья полов.
Лео сидит в кресле рядом с шаткой больничной койкой, на которой лежит крошечная старушка, подпертая несколькими подушками, и хихикает над тем, что сказал Лео. Он не очень любит смеяться, но когда хочет, может быть обаятельным. Хочет — это главное слово.
Лео встает.
— Роза, я хочу познакомить тебя со своим старшим братом. Это Андрей, — говорит он, показывая на меня. Роза протягивает мне в знак приветствия коричневую с прожилками руку. Кажется, ей потребовались все ее силы, чтобы взять меня за руку, но она все равно это делает, ее водянистые глаза светятся теплом.