Безжалостный обольститель

Лэндон Джулия

– Леди Филлипот, как поживаете?

– Вы один? – поинтересовалась она. – Можно мне сопровождать вас? О, ну пожалуйста, скажите «да». Мне страшно хочется, чтобы некоторые из моих дорогих друзей увидели меня рядом с таким красивым мужчиной, как вы! – заявила она и громко расхохоталась.

– Граф Кеттеринг? Боже милостивый, не надеялся увидеть вас сегодня у себя! – Харрисон Грин, невысокий толстяк, все еще одевавшийся в яркие цвета прошлой эпохи, вставил монокль в глаз и пристально всмотрелся в Джулиана. – И, признаться, не только сегодня. Вообще.

– Как, пропустить такое яркое событие? – произнес Джулиан, улыбаясь леди Филлипот

и одновременно отцепляя ее пальцы от своей руки. – Вы не против, старина? – спросил он Грина.

– Боже, конечно, нет! Только не увлекайте за собой всех прелестных дам, оставьте нам хоть несколько!

Леди Филлипот снова разразилась хохотом.

– Харрисон, ты дьявол! – воскликнула она, хлопнув его веером по плечу.

– Постараюсь, но обещать не могу, – сказал Джулиан и, улыбаясь, быстро отошел от леди Филлипот, пока та не успела снова вцепиться в него. – Полагаю, в карты играют все там же? – спросил он и, не дожидаясь ответа, устремился вверх по лестнице.

Он был удивлен количеством гостей, собравшихся у Грина. Впрочем, в Лондоне стояла уже поздняя осень и подобных вечеров становилось все меньше и меньше. Аристократы возвращались на зиму в свои загородные особняки. Джулиан протискивался сквозь толпу флиртовавших мужчин и женщин, то и дело отпивая шампанское из бокала, который кто-то вручил ему.

На втором этаже народу оказалось еще больше. В уютном бальном зале танцевали вальс. По другую сторону зала стоял длинный стол, уставленный закусками; за несколькими небольшими столиками, расставленными тут и там, устроились проголодавшиеся гости. А чуть дальше находился главный салон, где несколько мужчин играли в карты по очень высоким ставкам в сотни фунтов. Джулиан взял с подноса еще один бокал с шампанским и направился в бальный зал, предпочитая прокуренному салону танцующих дам. С его точки зрения, у вечеров Грина было одно бесспорное достоинство – невинные юные дебютантки, опасаясь запятнать свою безупречную репутацию, никогда не переступали порог этого особняка. Обычно подобные вечера посещали либо замужние женщины, либо те, которым не было дела до того, что думают о них в свете.

Именно такие женщины нравились Джулиану больше всего.

Например, леди Праттер, которая сейчас направлялась к нему. Джулиан улыбнулся, когда та украдкой провела рукой по его бедру.

– Милорд, как давно вас не было видно, – сказала она, мило надув губки.

– Не так уж и давно, – сказал он, украдкой проводя рукой по ее талии и бедру. – А где лорд Праттер?

– Играет в карты, как всегда, – сказала она, намеренно прижимаясь грудью к его руке. – Потанцуете со мной?

Джулиан решил, что ничто человеческое ему не чуждо, и повел прелестную блондинку в зал, вальсируя с ней и улыбаясь, когда дама шептала о том, что хотела бы проделать с его телом. Окончание танца застало их около струнного квартета. Они оказались частично скрыты от взоров толпы, и Джулиан не смог отказать себе – он начал целовать искусительницу долгими и жадными поцелуями, пока разум не вернулся к нему и он не поспешил покинуть даму прежде, чем у него появятся неприятности с еще одним разгневанным мужем. Оставив надувшую губы леди Праттер, он пробрался к дальней стене зала и дверям, выходившим на террасу. Прислонившись к стене и потягивая шампанское, он наблюдал за кружившимися в вальсе парами, многообещающе улыбаясь нескольким молодым дамам, посматривавшим на него поверх вееров.

Какое-то движение, замеченное боковым зрением, заставило Джулиана повернуть голову в сторону террасы. И он едва не задохнулся.

Клодия!

Он не ожидал встретить ее здесь – посещение вечера Харрисона Грина казалось настолько... неподобающим для нее, даже рискованным. Но она была здесь, одна, на террасе. Она внимательно разглядывала довольно безвкусную картину над своей головой, на которой были изображены солнце, луна и звезды. В тусклом мерцании двух светильников она медленно повернулась, наклонив голову и изучая картину.

Клодия была великолепна.

Атласное платье цвета расплавленного олова в точности повторяло цвет ее глаз. Глубокий вырез приковывал к себе взор; рукава, туго обтягивающие предплечья, оставляли открытыми белые плечи. В одной руке она небрежно держала полупустой бокал с шампанским. Другой рассеянно теребила тройную нитку жемчуга вокруг шеи. Такие же мерцающие нити украшали прическу. Густую прядь волос она небрежно заправила за ухо, украшенное жемчужной сережкой.

Джулиан мгновенно вспомнил такую же ночь два года назад, когда она появилась на балу Уилмингтона под руку с отцом, поразив его своей красотой.

Клодия откинула голову, открыв его взору стройную шею, и Джулиан, борясь с неукротимым желанием, без стеснения впился взглядом в эту шею, в ее покатые плечи, вздымающуюся грудь...

Ее неожиданный смех заставил его вздрогнуть, это был мелодичный, полный веселья смех, заполнивший террасу. Пошатнувшись, она улыбнулась и опустила голову. Очарованный ее великолепием, Джулиан почувствовал, как сердце вдруг заколотилось, словно молот, в груди, кровь забурлила. Она отпила немного шампанского, повернулась, и во взгляде ее мелькнуло удивление, когда она обнаружила, что он стоит и наблюдает за ней.

И, да поможет ему Бог, она улыбнулась открыто и свободно. Слегка покачнувшись, она поднесла бокал к губам и осушила его, потом, притворно нахмурившись, произнесла:

– Вообще-то шпионить нехорошо. Это грубо.

– Я шпионил?

– Да, – ответила она, рассеянно вертя в руке пустой бокал.

– Нет, не шпионил, а лишь наслаждался свежим воздухом.

– М-м-м... замечательно, правда? – спросила она, вздохнув и посмотрев на свой пустой бокал. Потом перевела взгляд на него. – Вы будете допивать? – поинтересовалась она, указывая на бокал в его руке, о котором он совсем забыл.

– Нет. – Он вышел на террасу, протягивая ей бокал. Одарив его еще одной замечательной улыбкой, Клодия отпила шампанского из его бокала. В полумраке ее глаза сверкали, словно озаренные каким-то внутренним светом. В ее взгляде не было того отвращения, которое он заметил прошлым вечером. Вместо этого он видел... любопытство? Веселье? Он склонил голову набок, рассматривая ее.

– Я, должно быть, вижу сон, – наконец произнес он. Клодия вопросительно выгнула брови и отдала ему пустой бокал.

– Как странно вы говорите. Вы не во сне, милорд.

Он покачал головой и небрежно поставил бокал на перила.

– Я, должно быть, вижу сон, потому что ты со мной так... учтива. И, если это дозволительно сказать, даже мила. Я сплю?

Усмешка тронула ее губы.

– О нет, вы не спите. Просто заблуждаетесь, – сказала она, засмеявшись. – Однако мне следует поблагодарить вас за щедрость...

– А! – воскликнул он и понимающе кивнул. Он как раз в этот день отправил чек на школу для девочек. – Значит, все-таки есть основание для твоей благосклонности.