Безжалостный Орфей
Шрифт:
— Господин Юнусов снял этот номер вчера утром, — сказал ему Родион.
— Точно так-с. Ближе к обеду.
— Он вернулся вечером после полуночи.
— На часы не смотрел-с, но поздно уж было.
— С ним была дама.
— Это невозможно-с. Дамы по ночам у нас не положены.
— Но господин Юнусов был с другом.
— Да, они-с были с другом, — повторил Походилко.
— Друг был в глухом плаще и цилиндре?
— Точно так-с. Только со спины и видел.
— Заказов из номера
— Точно так-с.
— Крайне признателен, вы свободны.
Коридорный Походилко поклонился и был таков. А Лебедев ощутил холодок… Нет, не страха, а полной растерянности перед новыми способностями друга.
— Может, и убийц барышень укажете? — без шутки спросил он.
Ванзаров искренно удивился:
— Каким образом?
— Уж не знаю… Может, обладаете нечеловеческой прозорливостью. Может, вас наградили ею в мире мертвых. Вон как шпарите. А только с поезда. Откуда знали про распорядок Юнусова?
— Все же у вас на виду, — сказал Родион. — Постель застелена, как горничная только стелет, и конфетка на подушке не тронута. Значит, Юнусов в нее не ложился. Вернулся поздно — потому что не снял вечерний костюм.
— А про плащ и даму откуда узнали?
— В шкафу из одежды — его шуба и плащ глухой. Зачем в феврале плащ? Чтобы под ним кого-то прятать. Знаменитая студенческая шутка: провести в гостиницу даму под плащом и цилиндром. Не приходилось пробовать?
— Но почему именно дама?
— Разве не слышите стойкий аромат духов?
— Я как курить перестал, запахи не различаю, — признался Лебедев. — Ну, про заказ понятно: столик пустой.
— Они принесли бутылку шампанского. В бокалах остался запах. А вот то, что бутылки нет и бокалы тщательно вытерты, наводит на особое размышление.
— Не жадничайте, поделитесь с другом, который так страдал от вашей кончины…
— Надо найти, где Юнусов проводил вчерашний вечер, — сказал Родион и вышел в прихожую.
Лебедев приберег вопросы и сомнения до лучших времен. Все-таки человек с того света, устал, наверно.
А Вендорф вцепился в него мертвой хваткой.
— Ну, что удалось найти? — спрашивал он, глядя в глаза.
— Это не самоубийство, без сомнения, ему помогли, — сказал Родион.
— Слава богу! Честь семьи не пострадает… Да куда вы уже?
— Нам с Аполлоном Григорьевичем здесь делать больше нечего, — отвечал на ходу Ванзаров, прихватив ничего не понимающего криминалиста и утаскивая за собой. — Надо срочно проверить несколько версий.
— Но вы мне обещаете? — крикнул полковник вдогонку. — Убийца будет найден?
— Никаких сомнений, — ответило долгое эхо с лестницы.
Вендорф с гордым видом, будто это он лично напал на след, обернулся к молчаливой толпе чиновников:
—
Заметив понурые лица, которых не радовало явление мертвого сыщика, добавил:
— Прошу заканчивать осмотр и составлять протоколы. Ваши обязанности никто не отменял. Тело юноши доставить в медицинскую участка. Не ждем! За дело, господа, за дело…
Дельный господин Раковский, прибывший от сыскной полиции, с ироническим видом наблюдал за происходящим, демонстративно надел шляпу и сказал:
— Тут без меня есть кому разбираться, — и с гордой улыбочкой вышел вон.
* * *
Он уводил прочь от Невского. Мимо площади с трамвайным кольцом и музея императора Александра III. Ванзаров шел не быстрым, но уверенным шагом, не оглядываясь по сторонам, словно имел определенную цель. Аполлон Григорьевич поглядывал на него, стараясь угадать, что творится в этой загадочной голове и какой еще сюрприз она приготовила. На лице Родиона не отражалось никаких чувств, усы все такого же вороненого отлива летели по ветру, а непокорная челка выбивалась из-под края шляпы.
Лебедев старался нащупать точный рецепт, что же изменилось в старом друге, но приходил к выводу, что «заматерел» Родион лишь отчасти. Скорее он выглядит усталым и глубоко печальным юношей, что взвалил на себя груз не по силам. Под глазами залегли тени, и, кажется, появились ранние морщинки. Впрочем, заметные только придирчивому взгляду. Барышням подобная мужественность, несомненно, придется по вкусу. За это не стоит опасаться.
— Где же вас носило три месяца, друг мой? — аккуратно спросил Лебедев.
— Когда-нибудь расскажу. Только не спрашивайте когда.
— А рецепт вашего бессмертия?
— Это пара пустяков, — Родион улыбнулся, как прежде: наивно и светло.
— В логику по-прежнему верите?
— Это палочка-выручалочка. Куда без нее. Только одной логики маловато.
— Что же еще откопали в загробном царстве?
Родион хитро подмигнул и сказал:
— Что вы все обо мне да обо мне. Лучше скажите, для чего вам надо раскрыть убийства барышень.
— Не раскрыть, а не допустить новых. Не люблю, когда женщин, в общем невинных с точки зрения закона, режут, как кур на бойне. Считайте это личной неприязнью.
— Полагаете, юношу Юнусова отравили хлороформом?
— Вы мне верите? — с нажимом спросил Аполлон Григорьевич.
— Вам — верю. Но все равно прошу проверить. Не затруднит?
— О, какой вы! Ну, хорошо, получите все, что пожелаете. Сделаю вам подарок к возвращению. Так и быть. Потрачу зря время и химикаты. Кому какое дело до забот и трудов старика Лебедева. Кому он нужен. Конечно, мы теперь Орфеи, нам все по силам…