Безжалостный убийца
Шрифт:
Ник размышлял: можно ли каким-то способом воспользоваться для своих целей тем, что система каталога груза запутана?
Можно ли использовать в интересах Дженни?
Закончив первый этап интенсивной проверки, Ник отчитался Дираку. И спросил его:
– Что делать дальше, босс?
– Она где-то здесь. Понимаете, Ник?
– Сэр?
Дирак поднял взгляд, полный необычного мечтательного выражения:
– У медиков на борту станции имеются генетические записи и наш ребенок. Это часть ее, она здесь.
О! Да, сэр.
Босс
Запутанный каталог не помешал премьеру Дираку продолжать поиски генетических записей своей потерянной жены. Или, по крайней мере, как перешептывались члены его экипажа, ее генов для сохранения династии.
Дирак подытожил:
– Если леди Дженевьев мертва, жив наш ребенок.
Дни бежали быстро. Дирак и его экипаж установили нечто наподобие нового порядка. На станции не обнаружили ни одного берсеркера. Но громада врага, двигатель которого частично работал, все еще нависала и продолжала тащить на буксире исследовательскую станцию. Хоть и очень медленно для космического путешествия, но в одном направлении: к загадочной цели.
Кенсинг и остальные испытывали такое чувство, будто жили рядом с кратером спящего вулкана.
Ник руководил работой тупой обслуги. Это были роботы.
Но Хоксмур продолжал заниматься и изнуряющим делом: проверкой станции, охраной от неожиданного нападения берсеркера.
Если не считать пару маленьких приборов-разведчиков, дополнительное присутствие врага не обнаруживалось.
Но ведь не исключено и обратное. Даже присутствие Хоксмура не давало полной безопасности.
Ник с помощью одного-двух живых сотрудников, советуясь с Ховелером, который запутал функцию каталога в мозге станции, пытался восстановить утерянное.
Перспектива казалась невеселой.
Даже если получится, трудно будет навести порядок.
Если архивные роботы успели переложить большое количество плиток, пока программа перезагружалась? Это весьма возможно.
Дирак настаивал, чтобы восстановление программы стало первоочередной задачей, хотя многие соратники премьера, зная, что всего в нескольких сотнях метров зависала гора берсеркера, возможности которого оставались неизвестны, предпочли бы сосредоточить усилия на другом. Например, на ремонте двигателя яхты.
Ник, урывая моменты от своих обязанностей, ощущал торжество потрясения по мере того, как развивались события. Он дивился своему мужеству и успеху в тайном вызове хозяину. И вызов этот — связь с женой премьера.
Правда, история с леди началась не как вызов. Далеко нет. Хоксмур, восстанавливая цепь действий в своей безупречной памяти, говорил себе: когда он направил свой корабль вслед за курьером, то просто из-за преданности Дираку пытался спасти Дженни.
Немного позже, когда он понял, что ни сам, ни с помощью медицинского робота не в состоянии спасти ее тело, следующий шаг произошел автоматически.
Уже в то время Хоксмур стал бояться момента, когда женщина, которую он любил, покинет его, вернувшись к. мужу. Ник не сразу осознал, что поскольку электронная жена не имеет никакого значения для династии премьера, она никогда не вернется к Дираку по политическим соображениям.
Замечательно было то, что леди стала хотя бы обращать внимание на него. Ник был в этом уверен. Это было, конечно, не то, что леди готова была выбрать с ним жизнь в условиях виртуальной реальности без органического тела. Нет иллюзиям на этот счет! Для того, чтобы она захотела жить с Хоксмуром, он должен вернуть ей тело. Но как найти способ его вернуть?
Большинство искусственных маток находились на одной палубе. Даже практически в одном помещении. Но пять или шесть из них по каким-то причинам разбросали отдельно в укромных местах.
И Нику предстояло решить, насколько возможно использовать одну — а в действительности ему необходимо две — не выдавая себя.
Хоксмур сказал Дженни:
– Я найду способ вырастить тело, потому что вам это нужно. Выращу тела для вас. Следом добавил:
– Если что помешает мне, то добуду уже выращенные.
Это заставило леди призадуматься. Но не надолго.
– Взять их, но у кого?
– А любым способом. Во что бы то ни стало! У людей, которые остановят нас, если узнают, что мы делаем.
Свободно расхаживая по станции, Ник обнаружил настоящее сокровище, которое пригодится для его цели. Предметом гордости сотрудников станции являлся запас искусственных маток и их вспомогательного оборудования, насчитывающего, возможно, более сотни приборов из стекла и металла. Это занимало всю палубу и даже больше, чем палубу. Проверенное и в рабочем состоянии. Находилось в состоянии, которое можно назвать ожиданием.
С технической точки зрения все в этом отсеке казалось в прекрасном виде. Системы ждали, подобно джинам в бутылках, когда же их освободят, выпустят на волю, наполнив генетическим материалом и дав команду начать производство здоровых человеческих тел. Осуществление этого предполагалось лишь тогда, когда корабль, построенный для колонизации, достигнет нужного места назначения.
Анюта Задор, по наивности делясь информацией, поведала Нику о самой передовой опытной системе предродового развития. Она на борту станции. Сотрудники биолаборатории назвали ее Фрейя, в честь скандинавской богини любви и плодородия.
Рассказывая об этом, Ник, стоя со своей возлюбленной спутницей рядом с высоким алтарем в Аббатстве, потерял контроль над собой и попытался обнять Дженни.
Трудно сказать, насколько реально он испытывал или только воображал соответствующее возбуждение. Но он чуть не раздел леди, которая сначала показалась полной страстного желания, а потом внезапно вырвалась и вскрикнула:
– Нет! Не так, не так!
И затем, когда вновь обрела над собой контроль:
– Не так, Николас. Не таким образом. Во что бы то ни стало, дорогой Ник, у нас должны быть тела.