Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1
Шрифт:
– Ну, а если я откажусь?
– спросил я.
– Это будет очень плохо. Боюсь, тогда вам придётся стать одним из наших… вычислителей.
– А разве это так уж плохо?
– спросил я.
– Да, - ответил Больц твёрдо и встал.
– Это означало бы, что вы окончите своё существование в «Приюте мудрецов».
Пройдясь несколько раз по комнате, Больц заговорил тоном Лектора.
– Расчётные способности человеческого мозга в сотни тысяч раз больше, чем у электронной счётно-решающей машины. Миллиард математических клеток коры головного мозга плюс весь вспомогательный аппарат - память, линии задержки, логика, интуиция и так далее - все это ставит человеческий мозг в выдающееся положение
– Какое?
– спросил я, не понимая, к чему он клонит.
– Если у электронной машины выйдет из строя, скажем, одна триггерная ячейка или даже целый регистр, вы можете поменять лампы, заменить сопротивления или ёмкости, и машина снова заработает. А вот если в голове вылетит одна или группа клеток, выполняющих вычислительные функции, заменить их, увы, нельзя. К сожалению, мы вынуждены заставлять мозговые триггеры работать очень интенсивно, и поэтому, если так можно выразиться, скорость их срабатывания заметно увеличивается. Живой вычислительный аппарат очень быстро изнашивается, и…
– И что тогда?
– Тогда вычислитель попадает в «Приют».
– Но ведь это же бесчеловечно! Это преступление!
– закричал я.
Больц остановился передо мной, положил руку на моё плечо и, широко улыбаясь, произнёс:
– Раух, здесь вы должны забыть все эти слова и понятия. Если вы их не забудете сами, мы вытравим их из вашей памяти.
– Этого вам никогда не удастся сделать!
– закричал я, отшвыривая его руку.
– Плохо вы усвоили лекцию Дейниса. А зря. Он говорил дело. Кстати, вы знаете, что такое память?
– Какое это имеет отношение к нашему разговору? Какого черта все вы здесь кривляетесь? Зачем вы…
– Память, профессор Раух, - это длительное существование возбуждения в группе нейронов благодаря положительной обратной связи. Электрохимическое возбуждение, которое циркулирует у вас в голове по данной группе клеток в течение длительного периода, и есть память. Вы физик, интересующийся электромагнитными процессами в сложных средах, и вы не понимаете, что путём наложения на вашу голову подходящего электромагнитного поля мы можем приостановить циркуляцию возбуждения в любой группе клеток! Ведь нет ничего более простого! Мы можем заставить вас не только забыть все то, что вы знаете, но и вспомнить то, чего вы никогда не знали. Однако не в наших интересах прибегать к таким… э… искусственным приёмам. Мы надеемся на ваше благоразумие. Фирма будет платить вам солидную долю своих дивидендов.
– Что я должен делать?
– спросил я.
– Я уже сказал: преподавать математику. Из числа безработных, которых, к счастью, в нашей стране всегда в избытке, мы набираем классы в двадцать-тридцать человек, наиболее способных к математике. Затем мы их обучаем высшей математике в течение двух-трех месяцев…
– Это невозможно, - заявил я, - это абсолютно невозможно. За такой короткий срок…
– Это возможно, Раух. Имейте в виду, что вы будете иметь перед собой весьма понятливую аудиторию, с хорошим соображением и чудесной математической памятью. Об этом мы позаботимся. Это в наших силах…
– Тоже искусственно? При помощи импульсного генератора?
– спросил я. Больц кивнул головой.
– Итак, соглашаетесь?
Я крепко сжал веки и задумался. Значит, Дейнис и все его друзья по палате нормальные люди и все то, что они вчера мне говорили, правда. Значит, эта компания действительно научилась командовать человеческими мыслями, волей и чувствами при помощи электромагнитных импульсных полей, для того чтобы наживать себе капитал. Я чувствовал, что Больц смотрит на меня внимательно, и я должен был немедленно принять решение. Это было чудовищно
– Итак, вы соглашаетесь?
– повторил Больц, тронув меня за плечо.
– Нет, - решительно заявил я.
– Нет. Я не могу быть соучастником в этом отвратительном деле.
– Как хотите, - вздохнул он.
– Очень сожалею.
Через минуту он деловито встал из-за стола, подошёл к двери и, приоткрыв её, крикнул:
– Эйдер, Шранк, зайдите сюда!
– Что вы собираетесь со мной делать?
– спросил я вставая.
– Для начала мы снимем импульсно-кодовый спектр вашей нервной системы.
– То есть?
– То есть составим карточку, в которую будут записаны форма, интенсивность и частота импульсов, ответственных за каждое ваше душевное и интеллектуальное состояние.
– Но я не позволю. Я буду протестовать. Я…
– Проводите профессора в испытательную лабораторию, - безразличным голосом произнёс Больц и отвернулся от меня к окну.
7
Вступая в пределы испытательной лаборатории фирмы Крафтштудта, я пришёл к решению, которому суждено было в конце концов сыграть выдающуюся роль во всей этой гнусной истории. Я рассуждал так. Сейчас со мной будут делать нечто такое, что даст в руки Крафтштудту и его банде сведения о моем внутреннем духовном мире. Они будут пытаться установить, какими формами электромагнитного воздействия на мою нервную систему можно во мне вызвать те или иные эмоции, переживания и ощущения. Если это им удастся, тогда я буду окончательно в их власти. Если же нет, то я смогу сохранить за собой какую-то долю своей самостоятельности, которой они управлять не смогут. Это мне может в дальнейшем очень понадобиться. Следовательно, я должен буду изо всех сил стараться спутать карты этих ультра-учёных бандитов, обманывая их, насколько это будет в моих силах. А это, должно быть, в какой-то степени возможно. Ведь недаром вчера в палате я слышал, как один из рабов Крафтштудта заявлял, что импульсно-кодовая характеристика человека индивидуальна, за исключением математического мышления.
Меня ввели в большую комнату. Она, однако, казалась очень тесной из-за громоздких приборов, заполнявших её. Комната напоминала управление небольшой электростанции. В центре располагался пульт с приборными досками и шкалами. Слева, за металлической сеткой, находился большой трансформатор, и на фарфоровых панелях тлело красноватым светом несколько генераторных ламп. На металлической сетке, экранирующей генератор, были укреплены вольтметр и амперметр. По их показаниям, по-видимому, определялась мощность, отдаваемая генератором. В самом центре возвышалась цилиндрическая кабина, состоявшая из двух металлических частей - верхней и нижней, соединённых средней частью из прозрачного изолирующего материала.
Двое моих провожатых подвели меня к кабине. Из-за пульта управления встали два человека. Один из них был тот самый доктор, который провожал меня к Крафтштудту и который дал мне наркоз. Второй - неизвестный мне сутулый старичок с гладко зализанными редкими волосами на жёлтом черепе.
– Нужно снять спектр, - сказал один из провожатых.
– Не уговорили, - произнёс доктор грубо.
– Я так и знал. Я сразу определил, что Раух относится к типу сильных натур. Нужно было этого ожидать. Вы плохо кончите, Раух, - сказал он, обращаясь ко мне.