Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 2
Шрифт:
– Ты подглядывал!
– явно несправедливо воскликнула она.
– И потом, мне надоело играть в прятки. Я хочу кататься.
Но Робби был оскорблен незаслуженным обвинением. Он осторожно уселся на землю и покачал тяжелой головой. Глория немедленно изменила тон и перешла к нежным уговорам:
– Ну, Робби! Я просто так сказала, что ты подглядывал! Ну, покатай меня!
Но Робби не так просто было уговорить. Он упрямо уставился в небо и еще более выразительно покачал головой - Ну, пожалуйста, Робби, пожалуйста, покатай меня!
Она
– А то я заплачу!
Ее лицо заранее устрашающе перекосилось. Но жестокосердный Робби не обратил никакого внимания на эту ужасную угрозу. Он в третий раз покачал головой. Глория решила, что нужно пустить в действие главный козырь.
– Если ты меня не покатаешь, - воскликнула она, - я больше не буду тебе рассказывать сказок, вот и все. Никогда!
Этот ультиматум заставил Робби сдаться немедленно и безоговорочно. Он закивал головой так энергично, что его металлическая шея загудела. Потом он осторожно поднял девочку на свои широкие плоские плечи.
Слезы, которыми грозила Глория, немедленно испарились, и она даже вскрикнула от восторга. Металлическая «кожа» Робби, в которой нагревательные элементы поддерживали постоянную температуру в 21 градус, была приятной на ощупь, а барабаня пятками по его груди, можно было извлечь восхитительно громкие звуки.
– Ты самолет, Робби. Ты большой серебристый самолет. Только вытяни руки, раз уж ты самолет.
Логика была безупречной. Руки Робби стали крыльями, а сам он - серебристым самолетом. Глория резко повернула его голову и наклонилась вправо. Он сделал крутой вираж. Глория уже снабдила самолет мотором: «Б-р-р-р-р», а потом и пушками: «Пу! Пу-пу-пу!» За ними гнались пираты, и орудия косили их, как траву.
– Готов еще один… Еще двое!..
– кричала она.
Потом Глория важно произнесла:
– Скорее, ребята! У нас кончаются боеприпасы!
Она неустрашимо целилась через плечо. И Робби превратился в тупоносый космический корабль, с предельным ускорением прорезающий пустоту.
Он несся через поляну к зарослям высокой травы на другой стороне. Там он остановился так внезапно, что раскрасневшаяся наездница вскрикнула, и вывалил ее на мягкий зеленый травяной ковер.
Глория, задыхаясь, восторженно шептала:
– Ой, как здорово!..
Робби дал ей отдышаться и осторожно потянул за торчавшую прядь волос.
– Ты чего-то хочешь?
– спросила Глория, широко раскрыв глаза в наигранном недоумении. Ее безыскусная хитрость ничуть не обманула огромную «няньку». Робби снова потянул за ту же прядь, чуть посильнее.
– А, знаю. Ты хочешь сказку.
Робби быстро закивал головой.
– Какую?
Робби описал пальцем в воздухе полукруг.
Девочка запротестовала:
– Опять? Я же тебе про Золушку миллион раз рассказывала. Как она тебе не надоела? Это же сказка для маленьких!
Железный палец снова описал полукруг.
– Ну ладно.
Глория уселась поудобнее, припомнила про себя все подробности сказки (вместе с прибавлениями собственного сочинения) и начала:
– Ты готов? Так вот, давным-давно жила красивая девочка, которую звали Элла. А у нее была ужасно жестокая мачеха и две очень некрасивые и очень-очень жестокие сестры…
Глория дошла до самого интересного места - уже било полночь и все снова превращалось в кучу мусора, а Робби напряженно, с горящими глазами слушал, когда их прервали.
– Глория!
Это был раздраженный голос женщины, которая звала не в первый раз и у которой нетерпение, судя по интонациям, начало сменяться тревогой.
– Мама зовет, - сказала Глория не очень радостно.
– Лучше отнеси меня домой, Робби.
Робби с готовностью повиновался. Что-то подсказывало ему, что миссис Вестон лучше подчиняться без малейшего промедления. Отец Глории редко бывал дома днем, если не считать воскресений (а это было как раз воскресенье), и когда он появлялся, то оказывался добродушным и сочувствующим человеком. Но мать Глории была для Робби источником беспокойства, и он всегда испытывал смутное побуждение улизнуть от нее куда-нибудь подальше.
Миссис Вестон увидела их, как только они поднялись из травы, и вернулась в дом, чтобы там их встретить.
– Я кричала до хрипоты, Глория, - строго сказала она.
– Где ты была?
– Я была с Робби, - дрожащим голосом отвечала Глория.
– Я рассказывала ему про Золушку и забыла про обед.
– Ну, жаль, что Робби тоже забыл про обед: - И, словно вспомнив о присутствии робота, она обернулась к нему.
– Можешь идти, Робби. Ты ей сейчас не нужен. И не приходи, пока не позову, - грубо прибавила она.
Робби повернулся к двери, но заколебался, услышав, что Глория встала на его защиту:
– Погоди, мама, нужно, чтобы он остался! Я еще не кончила про Золушку. Я ему обещала рассказать про Золушку и не успела.
– Глория!
– Честное-пречестное слово, мама, он будет сидеть тихо-тихо, так что его и слышно не будет. Он может сидеть на стуле в уголке и молчать… то есть ничего не делать. Правда, Робби?
В ответ Робби закивал своей массивной головой.
– Глория, если ты сейчас же не прекратишь, ты не увидишь Робби целую неделю!
Девочка понурила голову.
– Ну ладно. Но ведь «Золушка» - его любимая сказка, а я ее не успела рассказать Он так ее любит…
Опечаленный робот вышел, а Глория проглотила слезы.
Джордж Вестон чувствовал себя прекрасно. У него было такое обыкновение - по воскресеньям после обеда чувствовать себя прекрасно. Вкусная, обильная домашняя еда; удобный, мягкий старый диван, на котором так приятно развалиться; свежий номер «Таймса»; домашние туфли на ногах и пижама вместо крахмальной рубашки - ну как тут не почувствовать себя прекрасно!