Библиотека мировой литературы для детей, т. 29, кн. 3(Повести и рассказы)
Шрифт:
— Нагружать — это я понимаю, — сказал Костя.
— Ну вот! — обрадовался я. — Он, инстинкт, будет нас нагружать и заставлять работать, а мы, я и ты, будем ему не подчиняться… Не подчиняться — понимаешь?..
— А как — не подчиняться?
— А вот так не подчиняться! Вот так! Смотри!
Я взял и сбросил охапку хвойных иголок со спины на землю. Костя Малинин сначала посмотрел на меня, как на ненормального муравья, потом с трудом о чем-то подумал и тихонько опустил на землю березовый лист. Потом мы вместе налегке сбежали с муравьиной дорожки в сторону. Инстинкт, конечно, хотел тут же заставить меня поднять иголки, но я ему не подчинился.
— Чего ты вертишься? — спросил я Малинина.
— Очень хочется вернуться и поднять лист, — прошептал Малинин.
— Не подчиняйся ни за что! Преодолевай!
— Я и так преодолеваю.
— Молодец! — похвалил я Малинина, забираясь под куст травы. — Иди сюда.
Тяжело дыша и преодолевая на каждому шагу сопротивление инстинкта, Костя с трудом приблизился ко мне и вцепился в меня всеми шестью лапами. Я подтянул к себе березовый листок и укрылся им с головой, словно одеялом, чтобы нас никто не видел.
— А теперь, — сказал я лихорадочным шепотом, — теперь, Малинин, сосредоточься и повторяй за мной:
Ни ночью! Ни днем! Не хочу! Быть! Муравьем! Я! Хочу! Навеки! Быть! Человеком…Громко всхлипнув, Костя глубоко вздохнул и вместо волшебных слов заклинания сказал:
— Ой, мамочка!..
— Чего ты? — спросил я.
— Меня за ногу кто-то дергает!..
Я, конечно, подумал, что это к Косте опять инстинкт привязался. Приподняв березовый лист, выглянул наружу, смотрю — нет, не инстинкт, а какой-то совершенно незнакомый муравей схватил Костю за заднюю лапу и тянет изо всех сил…
Я думал, что мне удастся легко отделаться от муравья, но я ошибся. Муравей оказался очень настырным. Он и меня тоже схватил за одну лапу.
Я ему, конечно, пригрозил: «Отцепись! А то хуже будет!» — а он все тянет и тянет, потом дергать начал, потом взял и стянул с нас одеяло, то есть березовый лист. Я, конечно, разозлился и вскочил на ноги; старый муравей обстукал нас с Костей с ног до головы усиками, словно доктор, и спрашивает:
— Вы что, заболели?
— Нет, — говорю, — я лично здоров…
— А почему же вы лежите?
— А мы отдыхаем!
— А почему вы отдыхаете, когда все работают?
— Потому что сегодня воскресенье, — сказал я.
— Какое воскресенье? — не понял муравей.
— Выходной день, — пояснил я.
— Какой выходной? Почему выходной?..
— Обыкновенный день отдыха, — сказал я.
Весть о том, что два муравья в самый разгар работы легли спать, сразу же облетела весь муравейник. Это происшествие было, вероятно, настолько небывалым и неслыханным, что на нас собрались посмотреть все муравьи. Одни окружили меня и Костю на полянке плотным кольцом и стали таращить на нас глаза, другие забрались на цветы и траву и разглядывали нас сверху.
— Что такое выходной день? — продолжал допрашивать меня дотошный муравей.
— Выходной день — это такой день, когда никто не работает, — стал объяснять я собравшимся, и чем больше я им объяснял, тем меньше
— Где это «т-а-м»?
— Там! — Я махнул лапой в сторону большого каменного дома. — Там… Вон в том кирпичном муравейнике, то есть не в муравейнике, а в этом… в человейнике…
Я совсем запутался и замолчал. Из толпы муравьев послышались голоса:
— Подозрительно! Подозрительно!
— Кто они такие?
— Надо разобраться, разобраться!
— Не надо разбираться, оторвать им ноги, и все!
— Они не мы, они чужие! Они и говорят не по-нашему!
— Надо разобраться, разобраться!
Пока старые муравьи совещались между собой, что с нами делать, толпа продолжала шуметь. Пока толпа продолжала шуметь, а старые муравьи продолжали совещаться, я успел шепнуть Косте:
— Малинин! Повторяй за мной слова, пока не поздно:
Ни ночью! Ни днем! Не хочу! Быть! Муравьем!Но Малинин Костя будто оглох. Он с ужасом смотрел на старых муравьев, совещавшихся между собой в стороне, и ничего не слышал.
Тогда я тоже замолчал. Не мог же я поступить иначе, тем более что к этому времени старые муравьи кончили совещаться и один из них со словами «слушайте все!» снова приблизился к нам с Костей.
— Слушайте все! — сказал он. — Вот эти два муравья, — старый муравей показал лапой в нашу сторону, — эти два бездельника, не дожидаясь Луны, прекратили работу в самый разгар Солнечного Света!.. Не дожидаясь захода Солнца, они перестали работать и легли спать, укрывшись березовым листом. Я старый муравей, но я никогда не слышал от старейших муравьев, чтобы в нашем муравейнике когда-нибудь произошло такое не виданное моими глазами, не слыханное моими ушами преступление.
Толпа грозно загудела.
— Слушайте все! — повторил старый муравей. — Совет Старейших Муравьев решил приговорить этих двух преступников к Смерти!..
Толпа муравьев загудела одобрительно. Костя Малинин не успел пикнуть, как к нему и ко мне подошло штук десять муравьев. Не говоря ни слова, они схватили нас с Костей за ноги, перевернули и понесли прочь от муравейника.
Не знаю, чем бы кончилось все это (я даже боюсь догадываться, чем бы это все могло кончиться!), если бы сидевший на высоком цветке муравей не закричал:
— Мирмики идут! Мирмики! Мирмики!!!
При слове «мирмики» волочившие меня и Костю муравьи как-то странно задрожали с ног до головы и бросили нас на землю. Потом они заметались во все стороны, замахали дрожащими усиками и забавно задрыгали ногами. Все это было похоже на какой-то воинственный танец дикарей. Постукивая друг друга усиками, приподнимаясь на задние лапы, пританцовывая и принимая время от времени страшные, угрожающие позы, муравьи повторяли один за другим то странное и непонятное слово, которое произнес муравей, сидевший на цветке: «Мирмики! Мирмики!» Затем они, как один, все вместе упали с задних лап на четвереньки и опрометью бросились в кусты травы, позабыв про нас с Костей. Прошло еще мгновение, и муравьи все до одного скрылись за стволами травинок. Поляна опустела. Мы остались одни.