Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 4
Шрифт:
— Так, значит, Ипат Игнатьевич Дремов, — проговорил человек с портфелем.
— Он самый, — ответила тетка Марья.
— А вы ему родная сестра?
— Сестра.
— Мальчик еще, говорите?
— Ленька. Сирота. Нашей сестры Варвары, стало быть, сын.
— Так, так, — проговорил высокий. — А мы к вам из районного Совета рабочих и солдатских депутатов.
— По важнейшему делу, — добавил матрос.
Ленька посмотрел на дядю Ипата. Старик стоял и, казалось, не дышал.
И вдруг Ленька задел ведро.
— Кто там?
Дядя Ипат молчал и быстро, по-старушечьи крестился. Подошла тетка Марья, отвернула занавеску.
— Да куды ты залез! — закричала. — И бороду расправь. К тебе, чай, пришли.
Дядя Ипат взглянул на пришедших, увидел матроса, попятился.
— Хо-хо! — загудел матрос. — Монархист. Старый знакомый.
Дядя Ипат отступил еще на шаг, задел за лавку, шлепнулся на пол.
Матрос рассмеялся. А человек с портфелем бросился к дяде Ипату.
— Что с вами? Мы из Совета. — Он протягивал старику какую-то бумагу. — Вот ордер. Вас переселяют в благоустроенную квартиру. В дом генерала Инсарова.
Дядя Ипат поднялся, смотрел то на бумагу, то на матроса, то на тетку Марью и никак не мог понять, что к чему.
— Благодарствуй, благодарствуй, — толкала тетка Марья старика в бок. — Вот окаянный. Сдурел, что ли, от радости.
Новая комната оказалась на втором этаже. Была она большая и светлая, в два окна, на Садовой. Когда дядя Ипат в первый же вечер окунулся в мягкую широкую постель, он еще раз посмотрел по сторонам и сказал:
— Вон оно, как при царе жили! Да, было времечко.
— Да умолкни же ты, ирод! — обозлилась тетка Марья.
Дядя Ипат смолчал.
А еще через день Дремова пригласили в районный Совет и предложили работу — заведовать хозяйством при детском доме. Возвращался дядя Ипат довольный, перебирал свою белесую бороду. «Значит, приметили, — рассуждал. — Вот и Леньку теперь пристрою». И вдруг опять повстречал матроса.
— Хо-хо! — загудел матрос. — Монархист!
Дядя Ипат насупился.
— Ты это мне брось, — прикрикнул он на матроса. И, не поздоровавшись, прошел мимо. — Тьфу, — сплюнул старик с досады. — Эка же слово дурное выдумал. «Монархист», — повторил про себя. Потом усмехнулся, успокоился и степенно двинулся дальше.
В деревню Малые Кочки приехал новый учитель. Матрос, балтиец, авроровец. Учитель он, правда, временный, до той поры, пока настоящий прибудет. Старый — сбежал, вот и понадобилась срочная замена.
Явился учитель в класс. Притихли ребята, ждут, когда тот начнет им про буквы рассказывать.
А матрос — раз и им про «Аврору». На следующий день про штурм и про взятие Зимнего. Потом про партию большевиков, про Советскую власть и про Ленина.
Интересно ребятам. Уставят глаза на матроса,
Прошло несколько дней, стал матрос у ребят проверять, что те поняли и чего недопоняли.
— Что такое «Аврора»?
— «Аврора» есть революционный корабль Балтийского флота, тот, что по Зимнему из пушек стрелял.
— Молодцы, правильно! — хвалит матрос. — А что такое партия большевиков?
— Это та, что самая лучшая, — торопятся ответить ребята. — Партия большевиков за то, чтобы землю — крестьянам, заводы — рабочим, мир — всем народам.
— Верно, — кивает матрос головой. — Ну, а что такое Советская власть?
— Это, когда правят страной не царь, не буржуи, а сам трудовой народ.
— Так. А кто расскажет про Ленина?
— Я, я, я… — понеслись голоса.
— Говори, Еремей Торопыгин.
Вскочил Торопыгин.
— Ленин есть вождь всего трудового народа. Ленин в тюрьмах сидел. Ленин в ссылках бывал. Ленин всю свою жизнь за дело рабочих бился.
Доволен матрос. Смотри, какие умные стали ребята.
Стал матрос объяснять, как буква «а» пишется, как буква «б». Сколько будет один и один, сколько два и два. Дальше матрос не успел. Отозвали матроса.
Вскоре приехал настоящий учитель. Девушка-большевичка. Зоя.
— Ну, что вы здесь изучали?
— Про «а» и про «б».
— Про один и один, про два и два.
— Ну, а еще?
Жмутся ребята.
— Не успели мы больше, матрос уехал.
— Да, немного вы изучили, — говорит Зоя. — Видать, не очень прилежные?
Обидно слышать ребятам. Поднялся Еремей Торопыгин.
— Зато мы про Ленина знаем.
— Верно, верно! — закричали ребята.
— И про Советскую власть.
— И про партию большевиков.
— И про штурм, и про взятие Зимнего.
Улыбнулась Зоя.
— Кто же вам рассказал?
— Он, он, балтиец, авроровец!
Задумалась Зоя: «Молодец балтиец, с главного начал». Жалко ей, что не застала она матроса. И ребятам жаль, что матрос уехал. Так ведь матрос не учитель. У матроса свои, другие дела.
Тульский рабочий Артемий Теплов прислал в родную деревню письмо. Было оно коротким, всего в шесть слов: «Ждите гостей. Будет для вас приятность».
Чешут крестьяне в затылках, разводят руками, ломают головы.
— Непонятное что-то. Неясное. Кто же это приедет? Зачем? А главное, в чем же будет приятность?
Прошло дней десять. И вот прибыла из Тулы рабочая делегация. Да не просто так. Не с пустыми руками. Привезли рабочие серпы и косы, вилы, железные оси для тележных колес, петли, гвозди и прочую железную мелочь.
Мужики так и ахнули:
— Вот это приятность!
А с серпами, косами, да и другими железными изделиями была в ту пору в деревне беда-бедой. Кое-как перебивались крестьяне.