Библиотека мировой литературы для детей, том 49
Шрифт:
Через несколько дней она так встретила сына, вернувшегося из школы:
— Слушай меня внимательно, Мишка. Сейчас хорошенько пообедай, затем погладь брюки, почисти ботинки, возьми книжки и отправляйся к господину Ковачу, учителю. Три раза в неделю будешь ходить к нему на час, он тебе поможет. Я хочу, чтобы в конце года ты принес домой аттестат с четверками. Понял? Никаких отговорок, что тебе то непонятно да это. Господин Ковач все тебе объяснит. Тебе же только остается взяться за ум и прилежно заниматься.
Старый учитель-пенсионер Арон Ковач жил высоко на винограднике, в простом, но уютном домике. Мишка знал
Ну, да теперь все равно были бы тщетны любые обещания и заверения, что он будет учиться и без репетитора. Приходилось поступать так, как решила мать.
Зима уже приближалась, но в укрытом от ветра уголке виноградника, где жил господин учитель Ковач, еще приветливо светило солнце.
Мишка, к своему глубокому изумлению, нашел старого учителя среди виноградных кустов, где тот усердно работал мотыгой. Он так увлекся работой, что даже не заметил Мишку. Мальчик медленно приближался к нему, держа под мышкой учебники. Он осмелился поздороваться со стариком, лишь когда очутился совсем рядом с ним.
И только тогда старый учитель взглянул на него.
— Ну что, пришел? Правильно. Вот только пройду этот ряд до конца, и сразу же приступим к работе. Немного затянул я с окапыванием, но не потому, что поленился. Не подумай этого. Просто я ждал, когда опадут виноградные листья. И сейчас я укрываю виноградные кусты и одновременно закапываю опавшую листву. Что же я, стало быть, сделал? Вернул ее земле. А земля за это отблагодарит.
Мишке понравилось, что не нужно сразу садиться за урок. Приветливые слова немного приободрили его.
— А разве господин учитель тоже должен окапывать виноградник? — спросил он.
— Должен? Почему должен? Кто может заставить меня? Никто! Пенсионер — сам себе хозяин. Разумеется, если есть здоровье да если разумно распоряжаться своей жизнью. Я работаю потому, что труд доставляет мне радость.
Мишка задумался над этими словами. Сколько старых людей тратят время на то, чтобы обработать свои сады или виноградники! Но есть ли такие, которые в шестидесятилетием возрасте начинали бы слесарничать? Если и есть, то таких наверняка очень мало.
— Ну, на сегодня хватит! — Старый учитель аккуратно почистил мотыгу деревянным ножом и отнес ее в сарайчик, где хранился инструмент. — А теперь послушаем-ка, по каким предметам ты не успеваешь.
— По истории и языку.
— История и язык! Что ты говоришь? Ты что же, учиться не любишь?
Мишка опустил голову.
— Я просто не хочу учиться дальше, после школы, — сказал он.
— Значит, теперь ты будешь ко мне приходить, чтобы стать слесарем, верно? Что ж, ничего не скажешь, профессия хорошая. Если б не было землепашца — не было бы хлеба; не было бы слесаря — не было бы машин…
С этого времени Мишка начал регулярно ходить на занятия в домик с виноградником. На первых порах он делал это с неохотой, но чем дальше, тем больше ему был по душе учитель Ковач. Тот не только объяснял ему заданный урок, но и рассказывал о
В табеле за полугодие уже сказался результат их совместных занятий, и этот успех воодушевил Мишку.
— Вот увидишь, мама, в конце года у меня и троек не будет, ни одной.
В один из февральских дней, войдя в домик учителя, Мишка увидел господина Ковача на кухне. Старый учитель сидел, обложенный аккуратно нарезанными виноградными лозами одинакового размера, а на подносе перед ним лежали одинаковые кусочки лозы величиной с ладонь.
— Что вы делаете, дядя Арон? — спросил он.
— Разве ты, Мишка, не видишь, что я прививаю виноград? — удивился учитель. — Твой отец зарабатывает хлеб виноградарством, а ты даже не разбираешься в этом? Это большая ошибка. Впрочем, она свойственна вам, юнцам. Ваши отцы трудятся ради вас, а вы даже не удосуживаетесь поинтересоваться поближе их трудом. Ты, наверное, даже не знаешь, что виноград нужно прививать.
— Это-то я знаю… Вот только зачем?
— Зачем? Ну, вот послушай. Это же ведь целая история, а ты как раз слаб по истории. Сто лет назад из далеких краев в Венгрию завезли вместе с виноградными лозами, которые высаживали здесь, и вредного червя, филлоксеру. Филлоксера распространялась так, как в нынешние времена колорадский жук, только она была намного опаснее. Даже опаснее саранчи, потому что саранча перемещается, а филлоксера нет. Вот она и угнездилась здесь и уничтожила самые лучшие в стране сорта винограда. Именно самые лучшие, потому что в песке не жил проклятый червь, острый кварц ему не по вкусу. А настоящее хорошее вино дает лишь виноград, растущий на связанном грунте на склонах холмов, и вот от этих-то виноградников за одно-два десятилетия ровным счетом ничего не осталось. Много бедных виноградарей разорилось в те времена. Этой беде можно было помочь только одним способом. Нужно было отыскать такие сорта дикого винограда, корни которого филлоксера не ест, и вот к ним прививают теперь благородную виноградную лозу.
Острый нож блеснул в руке дяди Арона; легко, как масло, срезал он твердый слой лозы. Два быстрых поворота ножа на черенке дикой лозы, два на привое; затем старый учитель наложил черенки один на другой и плотно зажал их.
— Это так называемая прививка английским способом, — проговорил он. — Если умело сделать, то они и так удержатся, но для надежности мы перевяжем их мочалой, тем более что время у нас есть.
— Дядя Арон, дайте и мне попробовать. Острый нож у меня есть. Видите? — И Мишка вытащил из кармана ножик со сточенным узким лезвием.
И все же это был прививочный нож, которым, возможно, пользовался еще его дедушка. Мишка выудил его со дна ящика стола. Нож был ржавый, и его пришлось точить и шлифовать до тех пор, пока тот не стал пригодным для резания сала.
— Гм! Для того чтобы резать сало, он достаточно остер, но для прививок туп, как палка. Вот сталь, что правда, то правда, хороша. Ну, подожди, мы сейчас хорошенько его наточим, потому что для любой работы самое главное — хороший инструмент.
И пока шел урок по языку, дядя Арон точил ножик, вначале на крупнозернистом наждачном камне, а затем на мелкозернистом. И наконец, направил его на ремне. Нож стал таким острым, что им хоть сейчас брейся. А когда покончили с занятиями, дядя Арон дал Мишке пучок негодных лоз.