Библиотека современной фантастики. Том 11. Карел Чапек
Шрифт:
— Ужинать, — потребовал пан Рейзек.
Но пан Биндер с дочерью уже ставили на стол дымящиеся колбаски; они еще шипели, все в капельках сала, лежа на мягкой капусте, прямо турецкие одалиски на подушках. Патер Йошт громко причмокнул и вонзил вилку в ближайшую обольстительницу.
— Эх, хорошо, — помолчав, восхитился пан Брых.
— Угу, — не сразу отозвался пан Рейзек.
— Удалось на славу, Биндер, — признал благодарный
Воцарилась благодатная, сосредоточенная тишина, какая бывает, когда люди вдумчиво занимаются своим делом.
— Какие-то новые пряности, — присоединил свой голос благодарности пан Брых. — Это я люблю!
— Тут важно меру соблюсти.
— А все одно!
— И корочка должна прямо-таки хрустеть на зубах.
— М-м-м…
Опять наступила длительная пауза.
— А капуста сюда идет самая беленькая.
— На Мораве, — заговорил пан Брых, — капусту делают прямо словно кашу. Я там подмастерьем служил, так эта каша сама в горло течет.
— Господь с вами, — поразился патер Йошт. — И не говорите, все равно не поверю, что это вкусно.
— Верьте не верьте, а там так делают. И едят ложками.
— Вот страх-то господен, — обеспокоился каноник. — Это странный какой-то народ, братья. Ведь в капусту всегда только жиру много кладут, верно я говорю, пан Биндер? И я не понимаю, как можно делать иначе.
— Знаете, — проникновенно обратился к присутствовавшим пан Брых, — с этой капустой выходит вроде как с нашей верой. Не умещается в голове человека, как можно исповедовать иную веру.
— Ах, оставьте, голубчик, — защищался патер Йошт. — Я скорее поверю в Магомета, чем съем капусту, приготовленную по-иному. Ведь ясно как божий день, что капусту надо заправлять жиром.
— А когда разговор идет про веру, это неясно?
— Когда про нашу веру, ясно, — твердо заявил пан каноник, — а про все прочие, — неясно.
— Вот мы и снова там, где перед войной были, — вздохнул пан Брых.
— А люди завсегда оказываются там, где они уж бывали, — вмешался пан Биндер. — Так и сам пан Кузенда считает. «Биндер, — говорит он, — никакая правда не даст себя одолеть. Видишь ли, Биндер, этот наш бог на землечерпалке вовсе не был плох, и твой — карусельный — тоже был совсем не дурен, а вот так получилось, что оба сгинули. Всяк верит в своего исключительного бога, а другому человеку не верит, не верит, что этот, другой-то, тоже любит хорошего бога: Люди всегда должны верить в людей, а остальное приложится». Так говорит пан Кузенда.
— И то верно, — согласился пан Брых, — человек — он может, скажем, считать, что иная вера — плохая вера, а вот думать, что человек, исповедующий иную веру, обязательно плохой, грубиян, проходимец, — это уже нельзя. Так и в политике, так и во всем.
— А сколько людей заразилось ненавистью и погибло, — отозвался патер Йошт. — Выходит, чем крупнее дело, в которое ты веришь, тем яростнее ты отвергаешь неверующих. А ведь самой большой верой должна быть вера в людей.
— Всяк прекрасно мыслит про все человечество, а вот когда нужно поладить с отдельным человеком — тут и загвоздка. Пусть лучше я тебя убью, зато спасу человечество. А это нехорошо, ваше
— Пан Биндер, — в раздумье проговорил патер Йошт, — так, может, вы завтра приготовите эту моравскую капусту? Надо попробовать.
— Ее обжаривают, но только немного, и ставят вроде как упревать. И с колбасками — оно вкусно, прямо пальчики оближешь, честно говорю. В каждой вере и в каждой правде что-нибудь доброе да найдется, только бы это доброе каждый признал.
Дверь с улицы отворилась, и в горницу вошел полицейский. Он замерз и зашел пропустить рюмочку рома.
— А, это вы, пан Грушка, — признал вошедшего Брых. — Откуда идете?
— Да с Жижкова, — откликнулся полицейский, снимая огромные рукавицы. — Облава была.
— А кого ловили?
— Да двух бродяг. Всякую тварь, словом. Этот дом номер 1006, подвал то есть, настоящий притон.
— О каком притоне речь? — не понял пан Рейзек.
— Да притон с карбюратором, пан редактор. Стояли там маленькие карбюраторы от старого, еще довоенного мотоцикла. Вот всякая шваль и повадилась там оргии устраивать.
— Что же это за оргии?
— Ну, в общем непорядок. Молятся и поют псалмы; видения, видите ли, у них, пророчества, чудесами голову себе забивают, ну всякая такая чушь.
— А это не полагается?
— Не полагается, полицейский запрет наложен. Это ведь, понимаете ли, дело такое — вроде опиума. У нас такой притон и в Старом месте был. Этих карбюраторных гнезд мы уж семь штук разорили. Всякая шваль туда забивалась. Бродяги бездомные, курвы, личности подозрительные. Оттого и запрещено. Непорядок.
— И много таких притонов?
— Да нет, по-моему, это был последний.
ПРИМЕЧАНИЯ к «ФАБРИКЕ АБСОЛЮТА»
Стр. 21.
– Ристон — металлургические заводы в городе Либени (Чехословакия).
Стр. 23.
– Фехнер Густав (1801–1887) — немецкий философ-идеалист, основатель психофизики и экспериментальной психологии.
Стр. 28.
– Крейчи Франтишек (1858–1934) — профессор философии и психологии, один из значительных представителей чешских позитивистов.
Позитивисты — последователи позитивизма, идеалистического направления в буржуазной философии XIX века (Конт, Спенсер).
Выскочил Квидо Мария (р. 1881) — автор многочисленных рассказов и сентиментальных романов.
Стр. 36.
– Экзорцизм (греч.) — заклинание или изгнание злого духа, дьявола.
Лурд — город во Франции, место паломничества католиков к источнику «святой» воды.
Стр. 37 — Малые Сватоневице — шахтерский поселок неподалеку от города Упице. В Малых Сватоневицах родился Карел Чапек; некогда Малые Сватоневице были местом паломничества к святому источнику девы Марии.
Стр. 44 — Steel Trust (англ.) — объединение металлургических предприятий.