Библиотека современной фантастики. Том 7. А. Стругацкий, Б. Стругацкий

Стругацкие Аркадий и Борис

Что же касается второй из вошедших в этот том повестей, то она служит еще одним доказательством (если такие доказательства нужны), что фантастика дает необыкновенно богатые возможности юмористам, сатирикам, памфлетистам…

«Сказка для младших научных сотрудников», - написали авторы в подзаголовке. И это действительно сказка, самая настоящая сказка. И, как каждая сказка, это — ложь (то есть я хотел сказать: фантастика), да в ней намек, добрым молодцам (то есть младшим научным сотрудникам и всем прочим читателям) урок.

Но это не только сказка, это еще и шутка, небывальщина, пародия, а в чем-то, может быть, даже и автопародия. Поэтому читатель «Понедельника…»

должен обладать чувством юмора или хотя бы чувством, что он не обладает чувством юмора. Ведь «Понедельник начинается в субботу» весьма затруднительно отнести к так называемой научной фантастике. И в то же время правомерность включения повести-сказки в «Библиотеку современной фантастики» не вызывает никаких сомнений.

Она и вправду удивительно современна, эта сказка, где юмористический эффект достигается соединением столь далеких друг от друга стихий — стихии современности с ее мудреной терминологией, с техническими фокусами, с забавными при взгляде со стороны обычаями середины XX века и стихии старинного фольклора с его певучим «гой-еси», с домашними, очень поэтичными чудесами. На стыке этих двух стихий и рождаются: НИИЧАВО, квантовая алхимия, кепка-невидимка, или баба-яга, разъезжающая на такси, или огнедышащий дракон, которого возят па полигон в цистерне, или чародеи, стоящие в очереди за получкой… Но улыбка, вызываемая этими картинами, была бы в значительной степени бессодержательной, если бы за ними не прятались различные «намеки».

Понедельник начинается в субботу у людей, которые искренне увлечены своим делом, которые работают не за страх, а за совесть, которых клещами не оторвешь от любимого занятия. То, что научные сотрудники в повести Стругацких занимаются исследованием проблем чародейства и волшебства, ничуть не мешает нам узнавать в них наших хороших знакомых — славных ребят, испещряющих математическими формулами салфетки в столовых. И поистине чудесные дела, которыми занимаются эти молодые люди в институтах, лабораториях и конструкторских бюро, зачастую куда более фантастичны, чем наивные мероприятия, организуемые героями волшебных сказок.

Стругацкие дружелюбно посмеиваются над растерянностью своего городского героя, неожиданно для себя окунувшегося в сказочный мир, более едко, но все же не очень зло они «критикуют» подозрительную и прижимистую старуху Наину Киевну. Однако есть вещи, которые вызывают у авторов уже не улыбку, а презрение и гнев. И тогда добродушный юмор сменяется сатирой, гротеском.

Конечно, далеко не в каждом научно-исследовательском институте есть столь же ретивые администраторы, как Модест Матвеевич, и такие квазипрофессора, как Выбегалло. Но вместе с тем едва ли кто рискнет утверждать, что это герои чисто фантастические. К сожалению, наверно, каждому приходилось встречать в жизни и модестов матвеевичей, и выбегалл — полуграмотных, но чрезвычайно претенциозных невежд, не только речь, но и мышление которых являет собой дикую смесь «французского с нижегородским», блестяще спародированную Стругацкими. Бывало и так, к сожалению, что от подобных выбегалл зависело подчас решение важных вопросов. Но как упорно ни держались выбегаллы на поверхности, как ловко ни пользовались они своим любимым оружием — очковтирательством и демагогией, их дутые репутации рано ли, поздно ли лопались, как гриб-дождевик, как разлетевшиеся на части «эксперименты» профессора Выбегалло. А в плодах научного творчества профессора, во всех этих кадаврах с ненасытной глоткой мы вновь узнаем модели самых главных, самых ненавистных врагов писателей — мещан-потребителей.

С первых строк «Понедельника…» читатель попадает в атмосферу нашего замечательного русского Севера, окруженного и впрямь романтической дымкой народных поверий и легенд. Не только в сказке Стругацких, но и наяву в наших северных областях самым удивительным, иногда даже парадоксальным образом сочетаются

старина и современность, средневековые Соловки и атомные ледоколы. Но случается и так, что под натиском нового старина съеживается, пропадает. А этого не должно быть. Наш священный патриотический долг — сохранить советский Север, этот бесценный дар, оставленный нам в наследство предками, чтобы еще долгие века люди могли восхищаться творческим гением русских умельцев. И любовное описание выдуманного, но вполне похожего на реальный городка Лукоморье, где происходит действие, тоже таит в себе намек. Вся эта старина полноправно входит в нашу сегодняшнюю жизнь, а то, что авторы временами незлобиво посмеиваются над несколько провинциальной Говорящей Щукой, которой никак не удается идти в ногу с техническим прогрессом, отнюдь не нарушает атмосферу уважения к старине, заслуживающей уважения.

Хотя в послесловиях и не принято делать критических замечаний, я все-таки решусь на одно. Меня не очень устраивает финал «Понедельника…». Мне кажется, что слишком уж засеръезнили его авторы, придумав хитроумную историю с У-Янусом и А-Янусом. В отличие от большинства других мест, сцен, образов, ходов «Понедельника…» за этой самой контрамоцией не скрывается никакого намека. Она существует сама по себе и именно поэтому выпадает из общей забавно иронической тональности. Когда Стругацкие остроумно высмеивали пустопорожнюю и трафаретную фантастику в путешествии по описываемому времени, мне думается, они смело могли бы включить в число встреченных Приваловым персонажей директора института, живущего во «встречном времени»…

Я начал с заявления, что «Трудно быть богом» и «Понедельник начинается в субботу» кажутся написанными разными авторами. Конечно, это не совсем верно. Повести объединяет как и неизбежное сходство авторской интонации, так и общий оптимистический взгляд на жизнь. Жизнь не состоит из одножанровых элементов, в ней нет ни сплошных трагедий, ни сплошных комедий. Оптимизм «Трудно быть богом» не только в утверждаемой авторами исторической неизбежности победы сил добра над силами зла, в мрачную обстановку «Трудно быть богом» нередко врывается улыбка, скажем, вместе с появлением барона Пампы, этакого арканарского Портоса. А на веселые странички «Понедельника…» нет-нет да и проникнет нотка грусти…

Да, настоящая фантастика — это вовсе не научно-технические выдумки, которые и вправду не заслуживают ничего большего, чем две сухие буквы «НФ», смахивающие на что-то вроде торговой марки. Фантастика, как и вся прочая литература, — прежде всего человековедение, это литература в литературе, которой в равной степени «показаны» и остросюжетные приключенческие повести, и сатирические памфлеты, и лирические раздумья, и философско-социальные романы. Творчество братьев Стругацких — отличный пример того, каких успехов можно достичь в любом из этих жанров умелыми, талантливыми руками.

ВСЕВОЛОД РЕВИЧ

СТРУГАЦКИЙ Аркадий Натанович

СТРУГАЦКИЙ Борис Натанович

СТРУГАЦКИЙ Аркадий Натанович родился 28 августа 1925 года. По специальности переводчик-референт японского языка.

СТРУГАЦКИЙ Борис Натанович родился 15 апреля 1933 года По специальности звездный астроном.

Пишут в соавторстве. Первая книга — научно фантастическая повесть «Страна багровых туч» — вышла в 1959 году. С тех пор у Стругацких вышли сборники рассказов и повестей «Шесть спичек» и «Путь на Амальтею», повести «Стажеры», «Возвращение», «Далекая Радуга» и «Трудно быть богом», «Хищные вещи века» и «Попытка к бегству» и сказка «Понедельник начинается в субботу».