Библиотекарша

Белл Логан

— У нас не останется времени прочесть все, спланировать… так не пойдет, — высказалась одна женщина.

— Совет считает, что весной наша церемония затеряется на фоне других. А праздники — пора подарков, благотворительных акций, и банкет по случаю вручения премии привлечет к нам необходимое внимание.

— Может, урезоните их? — предложил еще кто-то. — Заявки подали сотни издателей. Это больше, чем в прошлом году, да и времени тогда у нас хватало с избытком. Нам просто недостанет сил как следует оценить всех номинантов.

Себастьян покачал головой.

— Я

в меньшинстве, придется поднапрячься.

Собравшиеся взорвались недовольным хором.

— Нам нужны еще читатели, — воскликнула женщина. — Слоан, придется вам взять на себя часть претендентов.

— С удовольствием, — ответила Слоан и до того сильно сжала в руке карандаш, что побелели костяшки пальцев. Сразу видно, удовольствия начальница Реджины отнюдь не испытывает.

— Слоан, все знают, что вы сейчас готовитесь к свадьбе, а чтение претендентов на премию — работа, которая потребует массу сил и времени, — возразил Себастьян. Взглянув на Реджину, он добавил: — Думаю, уместнее будет поручить ее новичку.

— Что? — откликнулись одновременно Реджина и Слоан.

— Хорошая мысль, — заметила маленькая брюнетка. — Свистать всех наверх.

— Минуточку, — попросила Слоан. — Реджина — моя подчиненная, и грамотное распределение ее рабочего времени — моя ответственность…

— Я же не прошу ее читать романы в рабочее время, Слоан. И вы слышали Бетси: дело требует усилий от всех нас.

Себастьян взглянул на Реджину, давая понять, что вопрос закрыт.

— Реджина, отныне вы официальный член жюри. После заседания объясню вам принципы работы. Главная цель нашей литературной премии — поддержать начинающих авторов в возрасте до тридцати пяти лет. Гран-при — десять тысяч долларов. Издатели присылают нам списки своих номинантов, из которых мы отбираем финалистов. В общем, обсудить подробности можем после совещания. Прямо сейчас переходим к осенним номинантам. Джонатан Сафран Фоер [6] выбыл, так что на ноябрь понадобится замена…

6

Американский писатель; в России известность получили его романы «Полная иллюминация», «Жутко громко и запредельно близко», «Мясо».

Реджина следила за ним во все глаза, едва ли слыша, о чем он говорит. Она еще толком не разобралась в иерархии библиотеки, в сложной и запутанной работе по сбору средств и спонсировании событий, однако сомнений, что Себастьян всегда и везде главный, не оставалось.

Реджина уткнулась в блокнот, лишь бы занять себя, лишь бы не пялиться на Себастьяна. На то, как он жестикулирует сильными руками, как рубашка в полосочку обтягивает его мощные плечи. По улыбке Себастьяна сразу становилось понятно: происходящее в зале совета его мало заботит.

Время непонятным образом и тянулось, и летело незаметно. Казалось, будто с последней песчинкой, упавшей на дно часов, Себастьян исчезнет. Глупость, конечно, однако Реджине хотелось, чтобы заседание длилось бесконечно. Только бы еще побыть в одной комнате с Себастьяном.

— Мне пора идти, — сказала Слоан. — На встречу, обед с Ист-Сайдским обществом читательниц.

Реджина взглянула на часы — почти полдень.

— Мы все равно почти закончили, — ответил Себастьян, поднимаясь из-за стола. — Реджина, задержитесь на минутку. Я просвещу вас относительно процесса отбора финалистов.

Слоан изумленно обернулась.

— Себастьян, ей пора на работу. — Она делано хохотнула, давая понять: фраза брошена исключительно ради проформы.

— Я украду ее у вас ненадолго. Уж простите, — подмигнул он.

Слоан улыбнулась в ответ и, довольная, будто ее посвятили в некий заговор, удалилась из комнаты.

Остальные участники заседания тоже потянулись к выходу, а когда остались только Себастьян и Реджина, он предложил ей садиться.

— Можно и ближе, — сказал он, возвращаясь на место во главе стола. — Никого не обидишь.

Себастьян с улыбкой взглянул, как Реджина оставила между ними расстояние в четыре места. Услышав последнюю фразу, она тяжело сглотнула и пересела на соседний с Себастьяном стул.

Взглянуть на мужчину она уже не смела.

— Здорово, что ты с нами, Реджина. — Тут она все же осмелилась посмотреть ему в глаза. Себастьян улыбался, будто они с Реджиной хранили на двоих некий секрет. Это в принципе недалеко от истины. Реджина отвернулась.

— Ну и как давно ты здесь работаешь?

— Две недели.

— Ты местная?

— Нет, — ответила Реджина, смущенная вопросами. Они вроде о премии остались поговорить, не о самой Реджине. Себастьян тем временем выжидающе смотрел на нее. Ой, она же не ответила, откуда родом. — Я из Филадельфии. То есть из пригорода, из Мэйн-Лайн.

— А, Мэйн-Лайн, графье, — улыбнулся Себастьян. И ведь непонятно, издевается он или нет.

— Мы не такие, — защищаясь, возразила Реджина.

— Так когда ты переехала в Нью-Йорк?

— Месяц назад.

— Ого, да ты и правда новичок!

Уязвленная Реджина заметила:

— Зато с книгами обращаться умею. Я училась на библиотекаря, у меня специальность. И красный диплом. — Черт, зачем она это сказала? Пусть думает о ней, что хочет.

Себастьян кивнул, словно переваривая поток информации.

— Выходит, читаешь ты быстро? Как относишься к художке? Нравится?

— Да. — Реджина скрестила руки на груди.

— Назови своих любимых писателей.

Реджина подозрительно взглянула на Себастьяна.

— Современных или классических?

— Любых. — Себастьян улыбнулся, явно очарованный или по крайней мере развеселенный.

Смотрит свысока. Но Реджину так просто не смутить.

— Ладно, — сказала она, — Генри Джеймс, например.

— А, знаю, «Зверь в чаще».

— Вы читали его? — поразилась Реджина.

— Чему ты удивляешься? Я изучал литературу и да, читал Генри Джеймса. «Зверь» — один из моих самых любимых рассказов.

— Только один?

— Во главе списка — Раймонд Карвер.

Реджина кивнула. С Раймондом Карвером не поспоришь.