Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура
Шрифт:
Составив план битвы, Кромвель и его офицеры в буквальном смысле справлялись со Святым Писанием в поисках руководства и прецедентов. Заседание военного совета в обязательном порядке включало в себя молитву и чтение Библии. Боевым кличем было: «Господь воинств!», а победу праздновали на поле битвы пением псалмов во славу Божию. Как нам известно из его речей, сам Кромвель был большим любителем цитировать псалмы и пророков, и его речь, как писал Вальтер Скотт, «имела чудесный привкус доктрины». И действительно, Кромвель, каким его вывел Скотт в романе «Вудсток, или Кавалер», скорее всего не преувеличение. В романе он называет себя человеком, «который призван свершить великие дела в Израиле», а Стюартов — злодеями, «терзавшими Израиль пятьдесят лет»; он говорит обо «всем санхедрине [44] пресвитерианства», об Англии как «нашем британском Израиле» и «нашем английском Сионе». Он приказывает своим солдатам шагать молча, «как шагал Гидеон, когда пошел войной на мидианитов». Он возмущенно обрушивается на семью главного героя, которая укрывала и защищала Карла, как на «помогших Сисаре в его бегстве,
44
Раздел Мишны, посвященный описанию орудий и «инструментов».
Живая картина той эпохи в «Вудстоке» не является свидетельством современников, но звучит на удивление правдиво. Доскональное изучение имен и историй персонажей Ветхого Завета заставило пуритан ознакомиться с историей и традициями еврейского народа, сосредоточенными на извечной надежде: «В будущем году в Иерусалиме». В то время среди самих евреев преобладало ощущение, что этот «год» близится. Повсеместно считалось, что в Англии и других протестантских странах год 1666 станет решающим в судьбе евреев — либо через их обращение, либо через восстановление их мирского царства, что, в свою очередь, станет предвестником падения папы римского.
Это лихорадочное возбуждение передалось евреям, и как раз оно объясняет, почему они оказались так восприимчивы к призывам лжемессии Саббатая Зеви, который действительно избрал 1666 г., чтобы поднять своих невежественных собратьев на трагичный поход на Восток. Пятнадцатью годами ранее, в 1650 г. европейские евреи собрались на большой совет в Венгрии, чтобы обсудить ожидаемое пришествие мессии. На совете присутствовал также англичанин, некий Сэмуэль Бретт, который написал отчет о происходящем, поскольку предположил, что сам факт такого совета предвещает обращение евреев. Даже папа римский, подхваченный всеобщей лихорадкой, послал шесть католических священников, чтобы «наставлять» совет в дискуссии о том, пришел ли уже мессия из пророчества или только еще придет. Священникам было позволено изложить свою доктрину, сообщает Бретт, но собравшиеся в конечном итоге не пожелали внять их доводам. Не смогли евреи и прийти к согласию по вопросу о мессии, и на восьмой день совет разошелся, договорившись встретиться снова три года спустя. В своем отчете для английского читателя мистер Бретт упирал главным образом на то, что Рим есть «величайший враг обращению евреев», поскольку католичество — идолопоклонническая церковь с женскими божествами и истуканами, а протестантам, возможно, обратить евреев все-таки удастся27.
Картрайты в Амстердаме уже определили, каким будет первый практический шаг к этой цели. Их «Прошение евреев об отмене акта Парламента об их изгнании из Англии» было подано лорду Ферфаксу и военному совету в январе 1649 г. Оно потерялось среди смятения и хаоса душевных мук из-за казни короля, которая состоялась в том же месяце. Но уже через несколько лет обстановка в Англии изменилась, и делу Картрайтов способствовали теперь новые факторы. Теперь на сцену в первый раз вышел еврей, и его оказавшиеся такими своевременными старания вкупе с определенными обстоятельствами способствовали открытию Англии для еврейских поселенцев.
Манассе бен Израиль, ученый раввин из Амстердама, возможно, страдавший в какой-то степени комплексом мессии или по меньшей мере исполненный уверенности в том, что он призван ускорить пришествие мессии, опубликовал в 1650 г. удивительную книгу, озаглавленную «Spes Israeli» — в английском издании называвшуюся «Надежда Израиля». Манассе заявлял, что необходимо распространение еврейской диаспоры на Англию, прежде чем начнется собирание изгнанников. Как он впоследствии объяснял в более позднем письме, это было предсказано во Второзаконии (28:64): «И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли до края земли, и будешь там служить иным богам, которых не знал ни ты, ни отцы твои, дереву и камням», и добавлял: «Я мыслил, что под «краем земли» может пониматься сей остров», то есть Англия.
Мессианские ожидания Манассе разжег рассказ одного еврейского путешественника по имени Антонио де Монтезинос, которого он повстречал в 1644 г. и который рассказал ему историю про индейские племена в Западной Индии, которые отправляли ритуалы иудаизма, читали Шему [45] и хотя были «чуточку обожжены солнцем», без сомнения, являлись иудеями. Эти индейцы, как убедил своего слушателя Монтезинос, были не кем иным, как коленом Рувима, одним из десяти утерянных колен Израилевых. Некоторое время испанские миссионеры в Южной Америке выступали с теорией, дескать, американские индейцы действительно десять потерянных колен Израилевых, которые каким-то образом двигались на восток через Азию и Китай, а уже оттуда попали в Америку. (Антропологи наших дней выступают в пользу гипотезы, согласно которой американские индейцы — это на самом деле монголы, которые некогда пересекли Берингов пролив.) Монтезинос, который скорее всего знал о подобных домыслах, взялся, подобно персонажу «Микадо» [46] , снабдить «подтверждающими подробностями и артистической достоверностью в остальном голое и неубедительное повествование». Имена, названия мест, даты и подробности местного колорита украшают его истории — об одном индейском проводнике, который втайне открылся ему и оказался собратом-израильтянином, о недельном путешествии через джунгли, реки и горы на собрание бородатых индейцев, говорящих на иврите. По просьбе амстердамской синагоги Монтезинос
45
Первое слово стиха и главы, содержащей исповедание еврейской веры.
46
Оперетта Гилберта и Салливана.
Эта сказка, вскоре получившая распространение среди амстердамских пуритан, привела в особое возбуждение членов секты милленаристов, которые в полной уверенности ожидали наступления Царства святых. Согласно их толкованию библейского пророчества, возвращение из изгнания должно включать и десять потерянных колен Израилевых, отколовшихся в X в. до н. э. Только когда они воссоединятся с сынами Иуды, как они были едины при Давиде и Соломоне, на земле сможет появиться мессия, сын Давида.
Манассе ухватился за чудесное «открытие» Монтезиноса как за доказательство того, что рассеивание действительно свершилось «средь всех народов», что в свою очередь служило сигналом к тому, что близится воссоединение двенадцати колен под эгидой мессии. Разве не написано в Книге пророка Даниила: «Концу времени и времен и полувремени, и по совершенном низложении силы народа святого, все это совершится»? Такова была тема «Spes Israeli», когда Манассе изначально писал его по-испански. Но оставалась еще часть земли, куда евреям путь был закрыт. Идея использовать этот тезис, чтобы добиться возвращения евреев в Англию, родилась из бесед Манассе с его друзьями-пуританами. Он переписал свою книгу на латыни, присовокупив посвящение «Парламенту, Верховному суду Англии и достопочтенному Государственному совету». В нем он просил их «милости и доброй воли», дабы «все то, что Господу было угодно, предсказать устами пророков, обрело свое свершение… дабы Израиль наконец вернулся в свою собственную страну и на земле вновь воцарился мир, обещанный под властью мессии».
Подстегиваемые надеждами на приближающийся конец света, английские последователи Манассе перевели книгу на английский и напечатали в Англии, где быстро было распродано два издания. Книга появилась в удачный момент. Кромвель вел войну с Португалией, первую в долгой череде торговых войн с континентальными державами, которые Содружество предпринимало для восстановления господства Англии на море и разорванных связей с колониями. Из-за затянувшихся тягот гражданской войны Англия начала серьезно проигрывать своим конкурентам в борьбе за международные рынки. Английские коммерсанты, бывшие практически исключительно пуританами, особенно завидовали голландцам, которые ухватились за возможность прибрать к рукам торговлю с Левантом и Дальним Востоком и потеснить англичан в их сделках с европейскими колониями в Америке. Успеху голландцев способствовали амстердамские купцы, судовладельцы и брокеры еврейского происхождения, которые расширяли дело за счет своих связей в Испании и Леванте. Их ценность не ускользнула от Кромвеля, особенно потому, что в Англии уже жили несколько семей маранов, которые были ему полезны.
Мараны, или криптоиудиеи, были беженцами от инквизиции, которые поселились в других странах, где открыто жили как испанские подданные, практикующие католичество в часовнях посольств, а дома втайне исповедовали иудаизм. Следы таких семей в Лондоне и Лиссабоне можно проследить вплоть до периода, непосредственно последовавшего за изгнанием евреев из Испании в 1492 г. Во времена Кромвеля несколько преуспевающих маранов вели дела в Сити, самыми влиятельными среди них были Симон де Кацерес и Антонио де Карвахал. Последний поставлял зерно для армий Кромвеля в годы гражданской войны и контролировал большую часть золота, ввозимого из испанских владений. В период войны Англии с Португалией его корабли было подчеркнуто исключены из реестров имущества, подлежащего конфискации на военные нужды, более того государственный совет даровал им особые льготы, позволив и впредь вести торговлю за границей. Кромвель, не меньше Карла I терзаемый «корабельной податью» [47] , нуждался в капитале, который рассчитывал получить от евреев. Также он полагал, что они будут полезны как «сборщики информации», чьи простирающиеся на всю Европу связи могли бы принести ему сведения о торговой политике стран-соперниц и роялистских заговорах за границей28.
47
Нерегулярно взимаемый налог на строительство военных кораблей; его сборы послужили причиной серьезных возмущений накануне английской буржуазной революции.
Официальные контакты с Манассе были установлены в 1650 г., вскоре после выхода его книги. В Голландию отправилась делегация во главе с Оливером Сент-Джоном, целью которой было провести переговоры о союзе с голландцами и которая также была уполномочена заключить договор с самим Манассе. Сент-Джон имел несколько бесед с раввином, результатом которых стало обращением Манассе с официальной петицией к Государственному совету по вопросу разрешения евреям вернуться в Англию.
Теперь события стали набирать ход. Гордые и преуспевающие голландцы отвергли предложение союза с самонадеянной английской республикой. Вследствие этого Содружество из принципа, дескать, «если нельзя с ними объединиться, надо их поколотить», немедленно приняло Навигационный акт, постановлявший, что иностранные товары могут ввозиться в Англию и ее колонии только на британских судах. Это нанесло чувствительный урон голландцам, и уже через год разразилась война. Предвидя это, на следующий же день после принятия акта Кромвель послал Манассе бен Израилю документ, разрешающий ему прибыть в Англию и лично подать свое прошение. Как указывал Сесил Рот, такое совпадение нельзя оставлять без внимания. Кромвель хотел, чтобы еврейские купцы Амстердама перебрались в Лондон, — такая мера сыграла бы на руку Англии в торговом соперничестве с Голландией29.