Биг-Сур и Апельсины Иеронима Босха
Шрифт:
В тот вечер я прервал свой рассказ у входа в зоопарк. Начиная очередную главу, я забыл, что оставил Каму в тот момент, когда она искала слонов. По рассеянности я направил ее в Баттери, к Аквариуму. (Во времена моей работы на «Атлас-Портленд семент компани» Аквариум был мне постоянным прибежищем. Поскольку поесть было не на что, я проводил время ланча в наблюдении за жизнью морских обитателей.) Так вот, только я подвел детей к каракатицам, как Вэл вдруг вспомнила, что Кама была в зоопарке. Пришлось возвращаться в зоопарк, где мы бродили не каких-нибудь три или четыре вечера, а почти семь. По правде сказать, я уж думал, мы никогда не освободимся от волшебного притяжения зверинца.
Так
84
Статен-Айленд, остров, входящий в состав Нью-Йорка и отделенный от остального города Нью-Йоркской бухтой. Паромная переправа между Манхэттеном и Статен-Айлендом – излюбленный маршрут туристов и самих ньюйоркцев, поскольку проходит мимо статуи Свободы (копии статуи «Свободы, несущей свет миру» французского скульптора Фредерика-Огюста Бартольди) на острове Бедлоу-Айленд и с него открывается самый известный вид на панораму Нью-Йорка (Нижнего Манхэттена). Парк аттракционов Кони-Айленд на юго-западе Бруклина и пляжи на полуострове Рокавей – излюбленные места отдыха ньюйоркцев. Прим. перев.
Изредка их интересовало, откуда Кама берет все те деньги, что тратит каждый день. Я объяснял (со знанием дела), что ее отец был богачом и передал некую сумму хозяину отеля, с тем чтобы тот снабжал Каму деньгами, когда увидит, что они ей нужны.
– Но не больше двух долларов за раз, – добавил я.
Тони:
– Это куча денег, да, пап?
– Да, для маленькой девочки это большие деньги. Но, с другой стороны, Нью-Йорк очень дорогой город. – Я не осмеливался сказать им, что некоторые маленькие девочки, бывает, покупают на деньги своих богатых родителей.
– А ты всегда даешь нам только четвертак, – печально сказала Вэл.
– Это потому, что мы живем не в городе, – парировал я. – На что бы ты здесь потратила деньги?
– Здесь тоже можно потратить деньги, – сказал Тони. – Я раз потратил целый доллар, когда мы были в парке.
– Да, а потом болел, – заметила Вэл.
– Я не люблю четвертаки, – сказал Тони. – Я люблю центы.
– Прекрасно, – сказал я. – В следующий раз, когда попросишь четвертак, я дам тебе центы.
– Сколько?
– Двадцать пять.
– Это ведь больше четвертака, да?
– Намного больше, – ответил я. – Особенно для маленьких мальчиков.
Почувствовав, что начинаю иссякать, я решил отправить Каму самолетом к родителям, которые жили в штате Нью-Мексико. Я подумал, что дети будут потрясены, увидев с воздуха чудеса нашего огромного и прекрасного континента. Поэтому я отправил Каму самолетом одной дешевой авиакомпании, который совершает частые посадки в самых невообразимых местах, чтобы забрать попутный груз.
Ясным утром Кама вылетела из аэропорта Ла Гардиа; самолет держал курс на запад. Я объяснил, что настоящий Запад, Запад с большой буквы, начинается после того, как пересечешь Скалистые горы. Дети, кажется, не очень хорошо поняли, что я имел в виду, поэтому я сказал: «Настоящий Запад – это Дальний Запад... где живут ковбои, индейцы и гремучие змеи». Для них это было равнозначно Калифорнии, особенно гремучие змеи. В любом случае, как я объяснил, в Денвере Каме придется пересесть на другой самолет. «Денвер находится в стороне от маршрута, – сказал я, – но самолет должен там приземлиться, чтобы забрать живой труп».
– Живой труп! – завопила Вэл. – Это что!
– Это труп, который еще не совсем остыл. – Я тут же увидел, что мое объяснение ничего не объясняет. – Ладно, не будем об этом, – сказал я и заставил самолет сесть посреди толпы индейцев, обряженных по полной форме, в боевой раскраске, с перьями, колокольчиками, барабанами, в общем, все как положено.
Почему индейцы? Во-первых, подальше от живого трупа, с которым я дал маху, а во-вторых, чтобы Каме оказали восторженный прием истинные сыны Дальнего Запада. Я рассказал им, что папа Камы, Мерл, одно время жил с индейцами, что он привозил – именно сюда – Карузо, Тетразини, Мелбу, Титгу Руффо, Джильи [85] и других знаменитостей, чтобы те тоже познакомились с ними.
85
Энрико Карузо (1873 – 1921) и Беньямино Джильи (1890 – 1957) – знаменитые итальянские теноры, выдающиеся мастера бельканто, выступали на многих сценах мира, как и баритон Титта Руффо (1877 – 1953). Луиза Тетразини (1871 – 1940) и Дейм (т.е. кавалер Ордена Британской империи) Нелли Мелба (настоящее имя: Элен Армстронг, урожденная Митчелл, 1861 – 1931) – колоратурные сопрано, первая – итальянка, вторая – австралийка, певшая на сцене с шести лет. Прим. перев.
– Это кто такие? – пожелала уточнить Вэл. – Эти Казини и Руффо?
– Прости, забыл сказать. Это все знаменитые оперные певцы.
– А, мыльная опера, знаю! – протянул Тони.
– Ничего не понимаю, – сказала Вэл.
– Я тоже, кроме того, что папа Камы, этот Мерл... ты ведь помнишь его!.. он одно время был импресарио, и тоже очень знаменитый.
– Это все равно что император?
– Почти, дорогая, но не совсем. Импресарио – это такой человек, который подыскивает певцам место, где они могли бы выступать, – например, Карнеги-холл или Метрополитен-опера.
– Ты нас туда не водил! – раздался тонкий голосок Тони.
– Импресарио, – продолжал я, проигнорировав упрек, – зарабатывает тем, что возит знаменитых певцов по всему миру. Ему платят за то, что он находит им работу, поняли? (Они, конечно, не поняли, но приняли на веру, что такое бывает.) – Вот смотрите, – сказал я, надеясь объяснить им все ясно и доступно, – предположим, что ты, Вэл, когда-нибудь станешь великой певицей. (Я всегда говорил, что у тебя красивый голос, так ведь?) Ну вот, тогда тебе нужно будет искать концертный зал, чтобы там петь, правильно?
– Зачем?
– Как зачем? Чтобы люди могли слушать, как ты поешь.
Она кивнула, как бы соглашаясь, но я видел, что она по-прежнему пребывает в замешательстве.
– А не могла бы я просто петь по радио? – спросила она.
– Конечно, могла бы, но сначала кто-то должен тебя туда устроить. Не всякому удается попасть на радио.
– А они всегда путешествовали вместе? – спросил Тони.
– Когда? – не понял я.
– Когда они ездили по всему миру, как ты говорил.
– Естественно! Конечно, вместе! Так Мерл и познакомился с зулусами и пигмеями...