Бигуди для извилин. Возьми от мозга все!
Шрифт:
Я уверен, что именно эта «тёмная энергия» и есть фундамент пресловутой интуиции, это и есть то самое подсознание. Извилины безусловно надо напрягать, но не случайно озарения наступают в моменты, когда казалось бы ты о проблеме не думаешь, расслабляешься. И само сознание расслабляется, а где-то там, внутри, дозревает и кристаллизуется мысль, и вот в такой-то момент и начинает действовать вулкан информации из подсознания.
Известные натурфилософы современности, например, Ганс Селье, полагали, что озарение наступает в пограничном состоянии, «где-то» между сознательным и бессознательным. Именно Селье заметил, что переходы от сна к бодрствованию и обратно, недомогание и выздоровление меняют работу мозга, переключают его. Извилины, безусловно, надо напрягать, но чтобы мысль закрутилась, чтобы она выкристаллизовалась, а это происходит в подсознании, необходимо дать расслабиться сознанию!
Сколько параллелей, между фитнесом тела и тренировкой сознания! А как все же оценить результат? Во всяком случае, справедливости ради, от себя замечу, что один из общепринятых способов — тест IQ — рассчитан на людей с преимущественно алгоритмическим или причинно-следственным мышлением. При этом очень сложно анализировать интеллектуальные возможности людей с другими типами мышления, включая вихревой или аналоговый. Обладатели этих типов мышления не мыслят строгими цепочками, от причины к следствию, и не организуют мыслительные потоки по нескольким направлениям — их «котелок» варит иначе. Так что тест IQ если и не совсем порочен, то показывает в высшей степени условные результаты, не подходящие для справедливой оценки.
Учёные проанализировали данные по 1983 представителям 99-ти популяций всех населённых континентов. И полученные данные свидетельствовали о гибридизации кроманьонцев, наших ближайших предков, вымершими видами неандертальцев.
«Одна из интереснейших целей генетики и молекулярной биологии — загадка нейроэволюции, — говорит Константин Анохин — нейрофизиолог профессор, член-корреспондент РАН. — Я называю этим словом феномен, открытый в последние годы молекулярной генетикой. Простой, но поразительный факт: чтобы создать любой из наших внутренних органов, требуется всего три, пять, иногда семь процентов всех генов. А для создания мозга у человека и других млекопитающих предназначено более половины генов в составе генома. Задумайтесь: каждый второй из наших генов работает для обеспечения функций мозга. Это в корне меняет представления о содержании эволюции. Нежная ткань мозга не сохранялась у ископаемых животных, и палеонтологи более двух веков изучали в основном строение тела, скелета, черепов и костей. Но сегодня мы начинаем осознавать, что основные усилия эволюции мира животных были затрачены именно на создание мозга… Мозг — орган, экспрессирующий наибольшее число генов в организме».
— Кому-то может повезти, и по наследству от бабушки с дедушкой он получит замечательный мозг, который хорошо обучается и у которого быстрые биохимические процессы. Но если ребенок при этом оказался в ситуации Маугли, или его плохо учат, то толку от его замечательного мозга, который от предков достался, никакого. Какой бы инструмент ни появился у вас в голове, на нем нужно научиться играть, — говорит Татьяна Черниговская.
Да, генетически люди не равны, уже хотя бы потому, что по наследству могут передаваться те или иные заболевания. Генетика — фундамент, но таковой фундамент имеется у любого здорового «хомо сапиенс». Но даже с самого нижнего уровня развития, с любой ступени можно подняться весьма высоко. Было бы только желание отстроить свой интеллект, и методика, и система. Вот и надо сконцентрироваться на том, как нам реализовать данный Богом ли, Природой ли человеческий потенциал. Это, собственно, первое, на что я хотел бы обратить внимание читателя. Именно поэтому написана эта книга. Перефразируя поговорку, нечего на генетику пенять, коли система обучения крива.
И последнее, пожалуй. Когда мы говорили о зеркальных нейронах, то прояснили, что именно они являются биологической основой важнейшего компонента интеллекта — воображения, фантазии.
Корней Чуковский, Самуил Маршак, Даниил Хармс, Борис Заходер, Льюис Кэрролл и другие замечательные детские писатели убедительно показали своим творчеством, что дети любят всякие «искажалки», перевертыши, несимметричные стихи с логикой уже неподвластной закостенелому уму взрослого. Но именно эта способность необычного видения мира формирует у детей неординарность мысли, даёт им потенциал действовать с выдумкой, нестандартно, результативно. Мы уже останавливась на этом в нашей книге «Турбулентное мышление», поэтому здесь позволим себе некоторые повторы, но конспективно.
Корней Чуковский делится следующим своим наблюдением: «Взрослые, кажется, никогда не поймут, чем привлекательны для малых ребят такие, например, незатейливые деформации слов, которые я позаимствовал в английском фольклоре:
Жила-была мышка Мауси И вдруг увидала Котауси. У Котауси злые глазауси И злые-презлые зубауси и т. д.Дети именно потому и смеются, что правильные формы этих слов уже успели утвердиться в их сознании.
Мою песенку очень бранили в печати за «коверкание родного языка». Критики предпочитали не знать, что такое «коверкание» с незапамятных времён практикуется русским фольклором и узаконено народной педагогикой».
В одном из первых критических откликов на работу писателя «О детском языке» (1909 года), т. е. ещё «до исторического материализма», некая барыня гневалась: «Что касается детского языка, то советую вам почитать Библию; там вы узнаете, как три тысячи лет назад премудрый Соломон доказал, что детского языка нет. А я, как мать многих детей, могу вам доказать, что дети по недостатку развития своих внешних чувств и своего ума умеют только картавить, то есть коверкать недослышанные слова взрослых. Сбоку приписка: «Вы забыли, что яйца курицу не учат».
Но чему-то учит хотя бы исторический опыт!
Чуковский приводит ещё один следующий случай из своей практики:
«Я получил такое письмо: «Стыдно, т. Чуковский, забивать головы наших ребят всякими путаницами, вроде того, что на деревьях растут башмаки. С возмущением прочитали мы в вашей книжонке такие фантастические строки:
Жабы по небу летают, Рыбы по полю гуляют, Мыши кошку изловили, В мышеловку посадилиЗачем вы извращаете реальные факты? Детям нужны общеполезные сведения, а не фантастика насчёт белых медведей, которые будто бы кричат кукареку. Не того мы ждём от наших детских писателей. Мы хотим, чтобы они разъясняли ребёнку окружающий мир, а не затемняли его мозги всякой путаницей!»
Я прочитал это письмо, и мне стало не то, чтобы грустно, а душно.
Какое затхлое и безнадежное невежество! Дело не во мне и не в моих бедных стишках, а в огромном вопросе о принципах детского чтения, который нельзя же решать при помощи одного только обывательского «здравого смысла», потому что «здравый смысл» нередко бывает врагом всякой научной теоретической истины.
Признаться, я даже почувствовал к своему обличителю жалость: взять бы его за руку, вывести на солнечный свет и объяснить ему от души, без запальчивости, самыми простыми словами то, чего он не может понять в своем обывательском погребе.
Если бы, кроме «здравого смысла», у него были какие-нибудь другие ресурсы, он увидел бы, что «путаницы», которые кажутся ему такими зловредными, не только не мешают ребёнку ориентироваться в окружающем мире, но, напротив, укрепляют в нём чувство реальности, и что именно в интересах реалистического воспитания детей следует культивировать в детской среде такие стихи. Ибо так уж устроен ребёнок, что в первые годы его бытия мы можем насаждать в его душе реализм не только путём ознакомления с окружающим миром, но чаще и успешнее всего именно при посредстве фантастики.»