Бикини
Шрифт:
Он улыбнулся. Артур поймет, что кроется за шутливым ультиматумом: «ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫПРАВИШЬ ДЛЯ НЕЕ ВИЗУ, Я НЕ ВЕРНУСЬ». Должен понять! Стэнли передал листок молодому парню в наушниках.
— Куда отправить телеграмму? — спросил тот, не скрывая улыбки.
— В редакцию «Нью-Йорк таймс», — ответил он.
Парень начал нервно листать страницы толстой, видавшей виды тетради.
— В Нью-Йорк или Чикаго? — спросил он вдруг.
— В Нью-Йорк, конечно Нью-Йорк. — Стэнли совсем забыл, что они недавно открыли представительство газеты в Чикаго.
— Вы не могли бы сократить текст? — спросил солдат. — У нас ограничения
Стэнли удивило, что парень так быстро подсчитал. Он послушно сократил текст. Убрал упоминание о коте и об экономии средств, все запятые, точки и лишние пробелы.
— Завтра будет письменное подтверждение о получении от вашего адресата. Но только после полудня. А ответ, если он будет, мы получим, скорее всего, в субботу ближе к вечеру, — сказал парень. — Из-за разницы во времени, — учтиво добавил он.
Стэнли отметил, что все обитатели здания на улице Кайзер-Вильгельм-ринг, 2, которых он еще недавно крыл последними словами, вдруг стали предупредительны. Он никогда их не забудет! И особенно эту фотолабораторию...
Стэнли ощущал необычайный прилив сил — даже дыхание перехватывало. Ему хотелось как можно скорее увидеть ту девушку и рассказать ей, что он чувствовал, разглядывая ее фотографии. А потом спросить, что чувствовала она, когда их снимала. Это самое важное. И изложить ей свой план. Он ведь, в принципе, не имел права все решать без нее. А он уже начал реализовывать задуманное. Стэнли был уверен, что Артур не ляжет спать, пока не поставит на уши весь Госдепартамент и не сделает визу для этой девушки. И что вопрос с визой, хотя и непростой, учитывая бюрократический произвол и волокиту, можно решить. Труднее найти место на борту американского военного самолета для... немки. Но он надеялся, что в Вашингтоне не располагают компрометирующими материалами на ее отца и семью.
Сейчас, когда напряжение и первое возбуждение прошли, он наконец задумался, с какой стати за все это взялся. Почему он решил, что Анна Марта Бляйбтрой должна ехать с ним в Штаты? Но терять было уже нечего. «Я спрошу ее. Лучше всего прямо сегодня. Ведь сегодня — день рождения предназначения...»
Когда он вышел из здания, было уже темно. Вдали маячили башни собора. Он быстрыми шагами шел через развалины. Его останавливали военные патрули, он предъявлял свои бумаги с печатями и шел дальше. В собор он вошел через главный портал. На скамьях у алтаря сидели погруженные в молитвы монахи, держа в руках зажженные свечи — как дети на первом причастии. Он подошел ближе. Во втором ряду, закрыв глаза, молился брат Мартин. Стэнли сел неподалеку, и когда увидел, как Мартин, закончив читать молитву, перекрестился, встал и поспешно направился к нему:
— Не могли бы вы мне помочь? Мне очень нужна ваша помощь...
Брат Мартин улыбнулся и задул свечу, они отошли к одной из колонн.
— Анна Бляйбтрой... девушка, которая переводит листовки. Вы не знаете, где мне ее найти? Прямо сейчас! — спросил Стэнли шепотом.
— Аня? Она говорила мне о вас. Она за вас молится, хотя и не верит в Бога. Я сказал ей...
— Где ее найти? — бесцеремонно прервал его Стэнли. — Сейчас!
— Она живет с тетей под Кельном...
— Вы знаете, где именно?
— Знаю...
— Скажите мне адрес!
— У меня нет адреса. Это маленький городок километрах в десяти к западу.
Стэнли вытащил из кармана записную книжку.
— Напишите мне название, — попросил он, протягивая монаху карандаш.
— Вы точно из Нью-Йорка, — буркнул тот, покачав головой.
— Прошу прощения, но это чрезвычайно важно. Потом объясню, — оправдывался Стэнли. — Меня пустят в келью, если я вернусь только завтра?
— Пустят, когда бы вы ни вернулись, — ответил монах спокойно.
— Спасибо! — воскликнул Стэнли и пошел к главному выходу из собора.
Выйдя на площадь, он торопливо подошел к солдату, стоявшему рядом с танком. Вырвал страницу из записной книжки, вытащил из кармана пачку сигарет и бумажник.
— Приятель, мне нужно попасть в этот городок, — сказал он и протянул солдату сигарету и листок бумаги. — Как можно скорее.
Солдат долго изучал страничку и наконец лениво ответил:
— Дорога длинная. Да и билет дорогой.
— Сколько?
— Сегодня уже действует вечерний тариф, но тебе полагается студенческая скидка. Поэтому, думаю, сотни будет достаточно. А если захочешь вернуться спать в свою кроватку — сто пятьдесят.
Стэнли вытащил банкноты из бумажника. Лизнув палец, начал отсчитывать деньги.
— Раз, два, три. Триста. Четыре — сто сверху для тебя, если мы отправимся через четыре минуты, не позже. Потом мне это будет уже не нужно. У меня очень строгая мама.
Солдат улыбнулся. Постучал прикладом автомата по броне. Через минуту из люка высунулась голова в каске.
— Джон, — крикнул солдат, — срочно вызывай лимузин в Кенигсдорф! У тебя три минуты.
«Лимузином» оказался разбитый джип с дырявой выхлопной трубой. Когда через час они с грохотом въехали в Кенигсдорф, весь городок, должно быть, подумал, что начался очередной налет. Они остановились у единственного освещенного здания на главной площади. Вышли из машины. В местной пивной сидели завсегдатаи и пили пиво из огромных, покрытых трещинами кружек. Стэнли необходимо было найти женщину по имени Аннелизе, проживающую в Кенигсдорфе. Он не был уверен, что ее фамилия Бляйбтрой. Поэтому он твердил три слова: «Аннелизе, Анна-Марта, Бляйбтрой...»
Все мужчины из пивной знали фрау Аннелизе. Один из них пошел со Стэнли к автомобилю и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с водителем. В руке он держал кружку. Так и поехали. Водитель, к счастью, знал, что «links» значит «налево», а «rechts» — «направо». Минут через десять они остановились у небольшой калитки в проволочной изгороди, увитой диким виноградом. Здесь стояла металлическая корзина, полная картошки. Невдалеке светились окна. Стэнли вылез из джипа. Сунул водителю еще банкноту.
— Отвези фрица в кабак и возвращайся, подожди меня. Понял?
Водитель кивнул.
Стэнли отодвинул в сторону корзину, толкнул калитку и прошел по узкой, выложенной камнем тропинке к деревянному дому. Вытащил из кармана смятую бумажку. Постучал. Когда он услышал шорохи с той стороны двери, прочел по бумажке:
— Mein Name ist Stanley Bredford. Ich m"ochte Anna Maria Bleibtreu sprechen...
Ключ повернулся в замке.
— Редактору не спится? — спросила она, стоя в дверном проеме. — Твой немецкий такой забавный! Будто пьяный бегемот из детской сказки разговаривает с крокодилом...