Шрифт:
Хорошее начало плохого конца
Честно говоря, Алису удручало, что все ее пожитки помещаются в рюкзак. Почти девять тысяч часов назад она сошла на эту планету с абсолютно пустыми руками и даже без копейки денег. Так что все, что было при ней — все было приобретено за последний условный год. По старой традиции, срок тюремного заключения считался в земных часах, поскольку световые сутки на планете-колонии под именем Инседиум были скорее световой неделей. Ожидание свободы заставляло одновременно и радоваться, и бояться. Не то, чтобы Алису волновало то, как
Кулаком умяв последние пожитки в потасканный рюкзак, девушка закинула его за спину и с разочарованием огляделась. Можно считать, что соседки добились своего.
«Зато вам тут еще тухнуть минимум полгода, а я уже завтра буду на большой земле», злорадно подумала Алиса. Из-за ее маленького роста, граничащего с карликовостью в эти времена, возникало слишком много конфликтов. Окружающие подсознательно не воспринимали ее всерьез и не ожидали отпора.
Девчушка с радостью оставила бы своим соседям какой-нибудь «подарок» на прощание, но если он вскроется раньше, чем космический чартер оторвется от земли, то придется думать о своем поведении еще месяцок, пока не организуют следующий.
Дверь открылась раньше, чем ладонь девушки коснулась гостевой панели, и Алисиному взору предстал бесконечный Арпегиус. Он угадывал приближение девушки по шагам и обычно впускал ее раньше, чем полтора метра нетерпеливости начинали откровенно выламывать дверь. Чтобы увидеть лицо парня, Алисе пришлось задрать голову, однако, поймав-таки взгляд рыжеватых глаз такого же рыжего друга, девушка приветливо помахала ладошкой и моментально просочилась в комнату. Арпериус худой как палка, так что труда это не составило. Он вообще весь был довольно нескладный. Его рыжие волосы до плеч всячески топорщились и смотрелись неопрятно, правда, скорее из-за того, что в шевелюре была куча белых прядей. Генетический дефект. Но вот редкую бородку и усики оправдать генетикой сложно. Парень создавал впечатление великого растяпы.
В данный момент жилище юноши представляло собой абсолютный хаос и олицетворяло душевные метания. Обычно заваленные электронным хламом стеллажи пустовали, а сам хлам кучами лежал на полу.
— А ты успеешь-то это все собрать? Нам с часу на час выезжать на контроль, — поинтересовалась девушка, на цыпочках пробираясь между россыпью технических останков к кровати. Там хотя бы можно было разгрести себе место и сесть.
Арпегиус предпочел ответить только тоскливым вздохом.
— Мне придется оставить осциллограф! Ты понимаешь, осциллограф! — получив свободные уши, юноша принялся страдать вслух. — Почему их нельзя провозить?!
— А разве на Дивуме нет осциллографов? — удивилась Алиса. Честно говоря, она в душе не понимала, зачем вообще это все. Парень как-то пытался объяснить ей, зачем нужен именно осциллограф, но ничего, кроме «Он рисует, как бегает электричество» она для себя не вынесла. Да и беготню электричества представляла себе слабо. Наверное, электроны в проводах танцуют.
— Есть… — нехотя признал парень, — но ведь они хорошие! Твоим никому не нужен тостер?
Алиса посмотрела на него с плохо скрываемой иронией. Ну ладно она, в ее родном мире такой вопрос никого не удивил бы. Но Арпег-то коренной житель Альянса. Здесь даже хлеб продается уже жареным.
— Скажи спасибо, что я этим сучкам тапки к полу не приклеила напоследок. Выкинь бяку. Это же лютый самопал, им только самоубиться получится.
— Как это? — парень принялся крутить коробку в руках, пытаясь представить себе способ уйти из жизни с ее помощью.
Алиса вздохнула. Это надолго.
— Давай я тебе лучше помогу это все собрать. А то ты ведь не сможешь выбрать и застрянешь тут еще на год.
Сборы Арпега выдались откровенно тяжелыми. Постороннему это могло бы напомнить сцену, как родители просят у ребенка взять с собой в поездку не все пять ящиков игрушек. В отличие от Алисы, вещей у парня набралось на семь коробок и в два раза больше пришлось выкинуть.
— Слушай, а откуда у тебя столько денег на провоз всего этого барахла? — Алиса сидела на контейнере и пыталась закрыть замок, но получалось плохо. — Мы вроде как вместе работали.
— Родители сжалились и прислали. Правда, как приеду — придется отправиться к сестре. У них там какой-то прием будет в фамильном особняке, не хотят позориться. — Юноша сделал вид, что безумно занят перекладыванием коробок, чтобы Алиса не видела его еще более расстроенное лицо. Ему тоже предстоял нелегкий период адаптации после года в этой колонии.
— Если мне не изменяет память, то сестра твоя не самый плохой человек. Это ведь она тебе за комнату платила. Ну вот и на месте поможет освоиться. Восстановишься с нового года в универе и все будет отлично. — Алиса волоком подтащила последнюю коробку к общей куче и довольно отряхнула ладони.
От упоминания универа Арпег помрачнел еще сильнее.
— Знаешь, мне в последнее время все сильнее не хочется отсюда уезжать. Ну что меня дома ждет? Тут я могу спокойно работать да в железках ковыряться. Мне что, много надо, что ли?
— О, я знаю массу способов остаться! Для начала сходи и приклей моим сучкам таки тапки к полу. Затем можешь пойти исписать им шкафы ругательствами… — девушка принялась с энтузиазмом загибать пальцы, — только денег дай сначала, — спохватилась она на полуслове, — а то мне только на панель останется по прилету идти.
— Я поговорю с сестрой. Может, у кого-то из ее знакомых найдется для тебя работа, — пообещал Арпег.
Он показал, что не горит желанием продолжать разговор, и принялся выносить вещи к лифту. От Алисы помощи в этом вопросе только дверям помахать, чтоб не закрывались. Так что до момента погрузки всего в аэротакси поддержку она оказывала только моральную.
Космопорт Инседиума был разделен на два блока. Блок прибытия никак не охранялся, чем пользовалась местная компания бомжей, которую персонал лениво гонял. В принципе, они создавали требуемый гнетущий антураж для прибывающих, поэтому не особо мешали своим существованием никому. А вот блок отправки больше напоминал тюрьму, чем вся эта планета целиком.
Арпегиуса и Алису разделили. В принципе, процедура была общей, но по регламенту полагалось сепарировать преступников для контроля перед освобождением.