Билет в одну сторону
Шрифт:
Помимо нормальной логики следовало учитывать ещё и релятивистские эффекты, проистекающие из преобразований Лапласа и размышлений Эйнштейна насчёт теории относительности — в этом месте понимание у Дэна отключалось — он просто полагал — раз множество серьёзных людей разделяет взгляды старины Альберта, то чем он хуже!?
Отсюда и радость по поводу наметившегося контакта. Контакта, дающего надежду отыскать дорожки в обход релятивистских ограничений, наложенных на простые и с детства понятные представления. То, что контактёр выбран другой стороной? А куда деваться?
Почему они выбрали маленькую девочку? Да кто же их поймёт, этих членистоногих?
Разговоры
Как рассудила эта самая общественность, термиты намерены действовать без поспешности, поглядывая на то, как подрастает ребёнок. Какие у него устремления, какие мечты? Чего он будет добиваться и какими методами? Этих созданий волновала личность отдельной девочки в повседневных её проявлениях. Кому попало они доверять не собирались.
Данное обстоятельство было признано разумным. Тем не менее, понимать, что тебя измеряют, взвешивают и пробуют на зуб, нравилось далеко не всем. Не нравилось оно и Зое, про которую давно знали — она подробно информирует высшее руководство метрополии обо всех обстоятельствах процессов, проходящих на Мачехе.
— Денис, Маша! Проходите пожалуйста, располагайтесь, — сегодня президент России принимал подростков в формате "без галстуков". На нем не было не только галстука — отсутствовал и пиджак. В тени раскидистой ивы стоял небольшой столик, на котором утвердился самовар. Кажется, даже с медалями. И глава государства лично его раздувал, разумеется не пресловутым хромовым сапогом, а специальными ручными мехами в виде небольшой гармошки. Охрана, если и присутствовала, то совершенно незаметно. На глаз, на расстоянии полутораста метров в округе вообще никого на было. Рядом был накрыт скромный стол с чайными принадлежностями и выпечкой под полотенцами.
— Здравствуйте, Андрей Николаевич, — поздоровалась девушка и принялась нарезать пироги с яблоками и смородиной — это получилось у неё естественно, без озвученного предложения помочь.
— Добрый день! — кивнул юноша и приступил к осмотру угощения. — Вы нас балуете!
— Не грех и побаловать, — улыбнулся хозяин. — Тем более, что есть у меня для вас не самый удобный вопрос. — Зачем вы принялись чеканить собственные деньги?
— Из-за никеля. Нам его пришлось извлекать из земли сразу целым месторождением, чтобы за один подход всё переработать и больше, пока всё не истратим, к этому вопросу не возвращаться. А в нём, в качестве примеси, оказалось много палладия. Как отделять одно от другого подсказали гвархи — это оказалось не слишком сложно. Серебро тоже отыскалось в удобном для разработки виде, но его мы копнули только с краешку — нам его и нужно-то было немного. А тут и сообразили, что имеем монетный металл, причём самый дорогостоящий из известных. И металла этого у нас дофига, причём недорого.
Тут Сев и выдал мысль о том, что некомфортно жить в
— Из скорлупок льют монету, да пускают в ход по свету, — поддержала товарища Маха.
— В принципе, вы тут как бы в своём праве, — хмыкнул президент, отхлёбывая из чашки. — Государство-то у вас суверенное. Да и технический палладий поставляете нам по приемлемым ценам. Я не об этом хотел поговорить. Дело в том, что на Земле есть люди, которым нравится жить в неистоптанных местах среди богатой природы. И эти люди готовы щедро платить за подобную возможность.
— Вы про таких, как Смит? — спросила Маха.
— Приблизительно. Смит — романтик, не пожалевший ничего ради реализации своей заветной мечты. Я же веду речь о серьёзных людях с большими возможностями. Вы ведь понимаете, что на Мачехе могут поселиться богатые и влиятельные жители, способные нешуточно раздвинуть перспективы развития этого пока захолустного региона.
— Очень интересная мысль, — кивнул Денис. — Мы будем её думать. Особенно тщательно будем думать о том, кто будет обслуживать поселенцев столь высокого ранга.
— Дорогу осилит идущий, — поднажал глава всея страны. — А вы не поделитесь со мной впечатлениями о гвархах?
— Лягухи, как лягухи, — задумчиво проговорила Маша. — Им хорошо там, где тепло и сыро. Но вот чего у них не отнимешь — врать не любят. Или не умеют? Может быть в их родном языке что-то так устроено, что не могут они лгать? Если не хотят отвечать правдиво, то стараются увести разговор в сторону или вообще промолчать. Если поднажать на них, как это делает Денис, выкладывают всё без утайки.
— Может быть, поэтому они и не уважают нас, приматов, что не раз уличали во лжи? — пожал плечами Дэн. — Поэтому и избегали встреч с нами до тех пор, пока мы сами к ним не припёрлись? Неудобно даже как-то перед этими амфибиями. Но наши стараются не шутить с ними лишнего — как бы чего не вышло!
— Тебе-то это просто! — воскликнула девушка. — Ты прямой, словно телеграфный столб. А как быть бедным девочкам? Исполненным лукавства и вооружённых неконкретными высказываниями, которые вам, самцам, ещё нужно расшифровывать?
Дэн и Маша теперь бывали на Земле два-три раза в месяц. Привозили домой, на Мачеху, много разной техники и терялись, не вполне ясно себе представляя, какую же индустрию развивает их планета? Про пищевую сомнений не было — в районе посёлка вызревали самые лучшие сорта пшеницы, ловились десятки видов рыбы и без особых трудов можно было добыть красную икру. Мяса тоже хватало, причём заготавливалось оно простой охотой.
Оказалось, что в последнее время на Мачеху завезли несколько жаккардовых станков и приступили к изготовлению достаточно изысканных тканей. Начали с саржи, но потом принялись и за выделку самых разных материй, подчас весьма причудливых и по структуре, и по орнаменту. Пейзажи, портреты — чего только не ткали, переплетая окрашенные в самые разные цвета нити. Тонкие полотна, скользкие, словно шёлк. Плотные, напоминающие сукно. В мелкую или крупную клетку, в цветочек, в леопардовую шкуру или в полоску, как на тельняшках. Индийская крапива Рами в зависимости от способа обработки и прядения позволяла получать множество вариантов изделий.