Билет в прошлое
Шрифт:
— Папа! — возмущённо воскликнула Катя.
— Давай домой. Время видела?
Катя, не говоря ни слова, молча скрылась в дверях калитки. Я лишь молча проводил её взглядом. Когда хрупкий силуэт скрылся полностью, решил бросить напоследок:
— До завтра. Я позвоню.
Она ничего не ответила, а вот мужчина лишь усмехнулся.
— Куда звонить собрался? У нас телефона нет, жених. Если только в колокольню.
Неприятный тип. Я понял, что сморозил глупость. На этой улице телефонную линию провели только в 2003-ем, а сейчас 2002-ой. Мобильники ещё тоже не дошли. Не подумал.
— Доброй ночи, — бросил я красному огоньку в окне.
— Доброй, — ответил голос,
Время шло. На улице никого, а я ещё не проснулся. Куда идти? Почему-то в этот момент я решил, что выбрал не самое удачное время для погружения. По сути, Катю я упустил, хоть и провёл с ней полчаса приятнейшего времени. Лера всё равно ушла с Борцом, а мне реально некуда податься. Один в прошлом. Совсем один.
Внезапно в голову пришла мысль, что у меня ведь есть дом, в котором сейчас должны находиться мама и отец. Пошарив в кармане, я извлёк оттуда ключ. Это возможность снова оказаться у себя в комнате, пройтись по родному двору и посмотреть на родителей. Конечно, они спят и видят седьмой сон, но сама возможность хотя бы одним глазом увидеть их грела душу. Сердце заново заколотилось, только уже не от возбуждения, а от предстоящей встречи с родными. Ноги сами понеслись по знакомой дорожке.
Глава 12
12 глава
Отчий дом вырос перед глазами. С каждым шагом, приближавшим к нему, на душе что-то дёргалось, бушевало, переворачивалось. Не знаю какой нынче пульс у того человека, который остался лежать на кушетке, но у парня, стоявшего перед домом, он точно зашкаливал. Держась обеими руками за калитку, я ждал, всматриваясь в тёмные окна. Чего сам не понимал. Может, просто медлил. Не каждый готов увидеть то, что находилось внутри.
Сколько так простоял сам не знаю. Подтолкнула мысль о том, что скоро учёные выдернут меня из сна, прервав эпохальный для меня момент на самом интересном месте. И всё же рука сама толкнула калитку. Войдя во двор, неспешно пошёл к входу, осторожно ступая по до боли знакомой дорожке. Где-то за домом залаяла собака, учуяв приближение чужака. Этот лай ещё долго звучал в моей голове даже после пробуждения, настолько ярким был момент.
Приблизившись, достал из кармана ключ. Тот самый чёртов ключ, который я носил с самого детства без брелока, из-за чего он постоянно терялся. По ходу дела вспоминались такие вещи, казавшиеся давным-давно забытыми, и это дорогого стоило.
В дом вошёл тихо, стараясь не шуметь. Знал, что в родительской спальне спят они. Знал, и потому старался не шуметь дабы не потревожить. В темноте нащупал выключатель. Вспыхнул свет. Всё как прежде. На стенах старые зелёные обои, люстра с тремя плафонами на высоком потолке, потёртый двухместный диван и шкаф. Некоторое время я пребывал в настоящем ступоре, вспоминая простые мелочи из прошлой жизни. Затем встряхнулся и прошёл дальше.
Первым делом зашёл на кухню. Как в былые времена по привычке распахнул холодильник и заглянул внутрь. Нет, есть не хотелось, просто я всегда так делал когда поздно приходил домой. Улыбнулся сам себе и закрыл дверцу. Присел на табурет и какое-то время просидел неподвижно. Затем, переведя дыхание, двинулся дальше, намереваясь посетить собственную комнату.
Слабо скрипнула дверь. Тоже знакомый звук. Я вошёл. Включил свет и осмотрелся. Всё как прежде, даже в какой-то момент пробрало до слёз. Мне показалось, что я готов вот-вот разрыдаться прямо посреди комнаты, настолько обострены ностальгические воспоминания в эти минуты. Каждая мелочь, будь то тёмное пятно на потолке, или же беспорядочно разбросанные вещи, больно били по моему внутреннему миру, миру,
Прилечь на старую кровать оказалось весьма приятно. Не знаю сколько времени я так пролежал, поджав ноги к груди и сложив руки в замок. Долго. Одетый на расстеленной кровати и при включенном свете. Нет, конечно же не спал. Просто переживал волнительные минуты, осознавая их бесценность.
Вскоре где-то в доме послышались шаги. Ночью их звук был особенно отчётлив. Я резко поднял голову и навострил слух. Наверняка отец. Чёрт! Кажется, сейчас он должен войти. Готов ли я к такому? Вряд ли. Сердце вновь заколотилось, да так сильно, что стало трудно дышать. Ждал. Шаги становились всё отчётливее. Точно идёт ко мне. Наверное привлек включённый свет. Сейчас войдёт! Что я ему скажу? Нет, точно не готов к такой встрече. Чёрт!
Как только ручка двери дёрнулась, в глазах возникла яркая вспышка, а затем белая непроницаемая пелена покрыла собой всё вокруг. Я не понимал что происходит пока не услышал голос Дмитрия:
— Всё хорошо, Никита. Всё хорошо. Вы вернулись. Спокойно.
Открыв глаза, я увидел перед собой лица двух бородатых мужчин, один из которых отвечал за погружение в сон и безопасное возвращение из него, а другой находился на стрёме в случае непредвиденных обстоятельств. Вместе с образами врачей вернулась ноющая боль в пояснице, о которой я успел забыть. Реальность казалась такой мрачной и в целом пугающей, что потребовалось время для психологического восстановления.
— Надеюсь, сегодня обошлись без ваших услуг, — прохрипел я, уставившись на реаниматолога.
— Сегодня обошлись. Но ваш пульс реально испугал, — ответил тот.
— 3 часа 47 минут. Не плохо, — объявил Дмитрий с неким подобием улыбки на небритом лице.
Спустя полчаса я уже сидел в кабинете Таисии Павловны, заполняя надоедливые бумажки. Вопросы из тестов начинали напрягать, но я молча выполнял полученное от психолога задание, хотя мыслями всё ещё находился в прошлом.
Последний вопрос застал меня врасплох. «Хотели бы вы остаться во сне навсегда?» Очень даже интересно. А разве кто-то отказался бы?
— Что-то не так? — спросила женщина, уловив мой задумчивый вид.
— Я… я не знаю. Так сразу не ответишь.
— Хотите об этом поговорить?
— Не знаю, — снова повторился я.
— Полагаю, речь идёт о последнем вопросе, не так ли? — Я промолчал, и она, приняв это за сигнал, продолжила: — Большинство отвечают «да». Тут нет правильных или неправильных ответов, так что не бойтесь показаться глупым. При заполнении анкеты постарайтесь полагаться на эмоции. Это нормально.
Ручка скользнула по бумаге, нарисовав в квадрате птичку. Положив на стол бланк, я молча встал, намереваясь поскорее покинуть кабинет.
— И это всё? Не хотите обсудить сегодняшний сеанс?
— Нет. Сначала перекручу в голове, а уж потом поговорим. Извините, слишком много впечатлений.
Она не возражала. Дала мне уйти, ведь видела что что-то со мной не так. Наверное, такое часто бывало при первых сеансах погружения, и поэтому не вызывало у психолога дополнительных вопросов.
В голове снова всё смешалось. Ехал в такси молча. Всю дорогу смотрел в окно, но видел лики молодых девушек из прошлого, а вместо музыки из радиоприёмника слышал шаги отца, который вот-вот должен появиться в моей комнате. Даже не знаю готов ли был его увидеть воочию. Может оно и хорошо, что не увидел. Как-то незаметно мысли о любви всей моей жизни заняли размышления о родителях. Я ведь мог всё спланировать так, чтобы включить их в свой сценарий.