Билл — герой Галактики. Т. 1
Шрифт:
— Morituri te salutamus! [18]
— Иностранцы!
— Варвары!
Не обращая внимания на оскорбления, большей части которых они все равно не понимали, они дошли до палатки центуриона.
— Слава тебе, центурион Педикул, слава! — вскричал дряхлый раб. — Пленники доставлены.
Откинув полотнище палатки, вышел Педикул. Он уже снял доспехи и был в просторной тунике, которая выгодно подчеркивала его мужественную фигуру и позволяла видеть, насколько он толстобрюх, кривоног и косоглаз.
18
Приветствую
— Выстройте их передо мной, — приказал он, глядя на всех сразу и ни на кого в отдельности.
Ударами мечей и копий пленников заставили встать в ряд. Педикул осмотрел их.
— Вот этот хорош собой — рослый, крепкий и с клыками, — сказал он, глядя на Билла.
— О, благодарю вас, сэр, — заискивающе сказал Билл.
— Поставьте его первым. Он, должно быть, продержится несколько раундов, прежде чем его прикончат.
— Да я тебя первый прикончу, пузатый! — проворчал Билл и прыгнул вперед — но ему преградили путь обнаженные мечи.
Педикул злорадно усмехнулся, показав вставную челюсть, которая тут же выскочила у него изо рта, и он поспешно запихнул ее обратно. Проходя мимо адмирала, Вербера и Блая, он лишь окинул их презрительным взглядом и остановился перед Митой, пожирая глазами ее роскошные формы.
— Остальных — на арену, — приказал он. — Кроме вот этой! Разденьте ее догола и умастите бальзамом, миррой и лимонной умывальной водой. Потом оденьте в лучшие шелка — она будет моей рабыней для любви.
— О, благодарю тебя, добрый командир! — выдохнула Мита, поймала его руку и склонилась над ней, чтобы поцеловать. — А ты ничего себе для палеолита. Таких любезных предложений я не слыхала уж много лет. И, наверное, упала бы в обморок от такой заманчивой перспективы, если бы только челюсть у тебя получше держалась.
С этими словами она крепко стиснула его кисть, тренированным движением захватила локоть и рванула в сторону и на себя. Педикул издал крик боли и вслед за ним — вопль страха, когда она подбросила его в воздух и швырнула на палатку. Палатка обрушилась и накрыла его. На его полузадушенные крики подбежали солдаты, и через несколько секунд Мита и все остальные уже стояли неподвижно с приставленными к горлу остриями мечей.
— Отлично, — сказал Билл. — Ты молодец.
— Спасибо, милый, доброе слово всегда приятно. А кроме того, что я молодец, я еще три года подряд была чемпионом ВМФ.
— Всего флота? Военно-морского?
— Да нет, кретин. Вспомогательного и мусоровозного.
— На арену! — проскрежетал Педикул, выбираясь с помощью солдат из развалин палатки. Челюсть он потерял, парик сбился на глаза. — Смерть, кровь, мучения — мне не терпится это видеть. И первой выпустите эту чересчур мускулистую красотку!
Подгоняемые уколами копий, преследуемые ревущей толпой солдат, они добежали до арены. Это была естественная поляна, примыкавшая к косогору, на котором были устроены шедшие полукругом ряды мест для зрителей. Поляну окружала стена, земля на ней была выровнена и покрыта пятнами крови.
— Кис-кис-кис, иди сюда, — сказала она.
Угрожающего вида дикий кот радостно замурлыкал, когда она принялась чесать его за ухом. Кот был одноглазый и покрытый шрамами — сразу видно, что испытанный боец.
— Да он всего в полметра ростом, — удивился Билл.
— И больше никаких животных не видно, — добавил Ки, указывая на остальные клетки. — Все пустые. А где же львы и тигры?
— Для них сейчас не сезон, — сказал подошедший начальник рабов, щелкнув бичом. — Львы и тигры у нас выступают только в те месяцы, название которых начинается на X.
— Но таких месяцев вообще нет! — сказал педантичный Практис.
— Да? А как же XI и XII, умник ты этакий? Ладно, ребята, потеха начинается. Нужен доброволец — кто пойдет первым?
Когда пыль осела, стало видно, что все стоят, прижавшись спиной к решетке. Практис и капитан Блай оказались последними — у них в отличие от рядовых не было мгновенного рефлекса на слово «доброволец». Начальник рабов злобно усмехнулся:
— Нет добровольцев? Тогда я выберу сам. Вот ты, громила. Центурион хочет, чтобы ты открыл предварительные состязания. А красотку он сберегает под конец.
— Удачи, Билл, — сказали они, выталкивая его вперед. — Ты умираешь за правое дело.
— Приятно было с тобой познакомиться. Счастливого пути.
— Желаю тебе попасть на небеса — хоть на часок, пока дьявол не узнает, что ты убит.
— Ну, спасибо, ребята. Вы меня очень поддержали.
Все это Биллу очень не нравилось. Одно дело — война со всеми ее ужасами. Но дурацкий смертоносный цирк на каком-то богом забытом плато? Ему не верилось, что все это действительно происходит с ним.
— С тобой, с тобой это происходит, — проворчал начальник рабов, угадав его мысли. — А теперь бери меч и
сеть, выходи и постарайся выступить получше. Иначе смотри.
— А чего смотреть? Что может быть хуже?
Билл примерился к мечу, перехватил его поудобнее и приготовился.
— Что может быть хуже? Тебя могут вздернуть на дыбу, четвертовать, засечь плетьми, сварить в кипящем масле, а для начала повыдергать ногти.
Билл с яростным ревом кинулся вперед, но остановился как вкопанный, увидев шеренгу лучников, которые целились в него.
— Все ясно? — спросил начальник рабов. — Теперь иди и делай, что приказано.
Билл поглядел вверх, на вопящую толпу солдат, на императорскую ложу, где в окружении каких-то шлюх восседал со злобным видом пузатый Педикул. Выбора, похоже, не оставалось. Он повернулся и потащился на арену, помахивая мечом и сетью и размышляя, как это его угораздило так вляпаться.
На арене он оказался один. Но в дальнем ее конце уже отпирали клетку, и из нее вышел высокий блондин с трезубцем в руках. На нем были изящная, но изорванная в клочья одежда и дорогие, но стоптанные сапоги. Однако выступал он величественно, как король, не обращая внимания на крики черни. Широким шагом он подошел к Биллу и оглядел его с головы до ног.