Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.
Шрифт:
— Пожалуй, нам в Ледовом походе вот такой Ройзман весьма и весьма пригодился бы! — и ностальгически вздыхал при этом.
Когда было сделано все возможное в наших условиях, и раненных красноармейцев уже более не сотрясала пронизывающая дрожь, Мехлис обвел свинцовым тяжелым взглядом всех присутствующих:
— Товарищи, среди вас средние командиры есть?
— Так точно, товарищ комиссар! — донесся тихий, безучастный голос, похожий на шепот.
— Кто вы? Покажитесь? — властно задрал подбородок политработник.
— Виноват, не могу встать…, — вновь прошелестел тот же серый, бесцветный голос.
Мехлис решительно поднялся и
— Вы кто? Вам плохо? Почему вы молчите?
— Виноват… говорить трудно…
— Это лейтенант Степанов! — подхватилась от печки военфельдшер. — Торакоабдоминальный огнестрел с гемопневмотораксом…
И сообразив, что Мехлис ничего не понял из её объяснения, тут же перевела:
— Пулевое, в грудь…Средней тяжести… пока, но вот прогноз…
— Так чего же он у двери-то лежит? — возмутился комиссар. — Надо его немедленно…
— Не надо…, — прохрипел лейтенант. — Там еще более тяжелые бойцы лежат… Я коммунист, я потерплю.
— Товарищ лейтенант, вы откуда? Что с вами случилось? Почему бойцы в таком виде? Вы можете объяснить? Но, если вам говорить трудно, то…, — осторожно склонился к нему Мехлис.
— Ничего… я ведь нашей Партии отчет даю… Я — исполняющий обязанности командира второго батальона Н-ского полка Н-ской дивизии (Вероятно, 19-й полк 142-ой стрелковой. Прим. Переводчика), до начала войны командир третьей роты…
— А где комбат и батальонный комиссар? Где адъютант батальона? [46] Где командиры первой и второй рот? — удивленно спросил Мехлис.(В такой последовательности передается командование согласно БУП-39. Прим. Переводчика).
Степанов, прикрыв глаза, промолчал…
— Понятно… продолжайте, товарищ…
— На границу… прибыли тридцатого в восемь утра… полчаса артподготовка… пошли… там было много колючей проволоки, и на колах, и вьющейся (Спирали Бруно. В среднем проволочные заграждения на границе имели глубину в тридцать рядов. Прим. Переводчика). Однако прошли мы их без единого выстрела, потому что в дзотах финских пулеметчиков сняли еще ночью наши пограничники, а в окопах, настолько хорошо замаскированных, что их не было видно, пока в них не свалишься, никого не было…
46
Начальник штаба
(Это случилось потому, что 19 ноября командующий располагавшимся на Перешейке 2-ым Армейским корпусом генерал-лейтенант Харальд Энквист доложил парламентской комиссии буквально следующее: «Концентрация всего сорока пяти русских дивизий у границы на укрепленных позициях и наличие в их резерве всего двух дивизий гораздо меньше принятых в Красной Армии нормативов на оборону. Генеральное наступление до того, как будет сосредоточена главная группировка против отмобилизованных и полностью готовых к бою наших сил, кажется мне невероятным.» То, что ведомые своими безумными командирами русские собираются наступать с такими ничтожными силами, и при этом надеяться завершить операцию за десять дней, мы и предположить не могли!
В результате Парламент 20 ноября постановил демобилизовать сто пятьдесят тысяч из двухсот шестидесяти пяти тысяч наших военнослужащих, призванных в вооруженные силы. Это следовало сделать потому, что наша страна испытывала глубочайший финансовый кризис и солдат было просто
Кроме того, патронов для винтовок у нас имелось на два месяца боев, снарядов на 19 дней, минометных мин на 22 дня, авиационного бензина — на месяц.
Снаряды для «pravoslavni» — бывших русских трехлинейных пушек, 48-линейных [47] и шестидюймовых гаубиц были выпущены до октября 1917 года, их взрыватели и дистанционные трубки в результате небрежного хранения позеленели от окиси и покраснели от ржавчины, более трети снарядов не взрывалось.
47
122-мм
В более хорошем состоянии находилась противотанковая артиллерия: мы имели новейшие 37-мм и 40-мм шведские пушки «Бофорс», 25-мм французские ПТО «Марианна» и крупнокалиберные английские противотанковые ружья «Бойз». Для нужд ПТО могли использоваться также шведские зенитки 37-мм и 20-мм «Эрликон». Танковые войска были представлены 25 английскими танками «Виккерс». Прим. Переводчика) (Следует отметить, что у нас кроме военных еще были наши доблестные SS! Постоянные кадры состояли из двадцати тысяч человек, а число добровольцев, которые, прослужив в шютцкоре год, продолжали в течение еще четырех лет обучаться на периодических военных сборах по программам регулярной армии достигало еще восьмидесяти тысяч. Причем каждый из них отлично ходил на лыжах, владел всеми видами холодного и огнестрельного оружия, и мог прибыть в пункт сбора в течение максимум пяти часов. Не стоит забывать и о женской добровольческой организации «Лотта Свярд», с её девизом «За дом, религию и родину!», члены которой готовились служить связистками, разведчицами, снайперами… Её численность достигала более девяноста тысяч человек. Прим. Редактора).
Немного передохнув, раненый продолжил рассказ:
— Мы уже семнадцатого знали, что перейдем границу! У нас был корпусной комиссар, который проводил открытое партсобрание и так сказал: мол, мы идем не как завоеватели, а как друзья финского народа…Красная Армия поддерживает финский народ, восставший против эксплуататоров… финский народ за дружбу с Союзом ССР… мы победу достигнем малой кровью и одним могучим ударом! Однако, все сразу пошло не так…
Раненый мучительно закашлялся и с трудом продолжил:
— Зря мы школили бойцов: не обижай местных крестьян! не бери ничего чужого! Зря мы учили первые финские слова: Хей, товерит! Олеме уставаси, олеме велиямме! (Искаж. финск. Здравствуйте, товарищи! Мы ваши друзья, ваши братья!. Прим Переводчика).
Некому было это говорить… финны уходили в леса, сжигая все за собой, так, что нам негде было отогреться или приклонить голову… А то, что они не сжигали, они минировали…На дороге валялись десятки портмоне, портсигары, часы… но только их тронешь, так сразу взрыв!
Но мы шли, и шли, стараясь не останавливаться ни на час, ни на минуту…потому что никакой теплой одежды у бойцов не было! В чем осенью ходили, в том и в поход пошли. Нам сказали, что надо потерпеть… Хорошо, что было не так холодно, но стоял промозглый туман, так что и в метре ничего не было видно…
Вот, мы наконец подошли к какой-то бурной реке (видимо, Тайпален-йокки. Прим. Переводчика).
Широкая, сволочь, наверно, метров сто шириной… (В месте боя 182 метра, глубина до восьми метров. Прим Переводчика).