Биография создателя Гарри Поттера Дж. К. Ролинг, написанная Шоном Смитом
Шрифт:
В доме номер 29 жил Ян Поттер, который был на год младше Джоанны. «Когда входишь к Ролингам, видишь всюду шкафы с книгами», — вспоминает он. Его мать Руби и Энн часто обменивались книгами. Больше всего они любили исторические романы современных авторов, таких как Виктория Холт. «Энн много читала своим дочерям. Она была убеждена, что чтение — неотъемлемая часть воспитания детей», — говорит Руби Поттер.
Совсем маленькую Джоанну совершенно не трогали книги Эниды Блитон о Нодди. Приключения этого героя, всегда ходившего в остроконечной шляпе с колокольчиком, и его друзей не будили ее воображения. Иное дело герои Ричарда Скарри — еще один пример того, насколько дети любят читать о животных, наделенных человеческими качествами. В своих книгах, впервые увидевших свет в конце 1960-х гг., Скарри блестяще использует образы кошек, мышей, свиней, собак и других всевозможных животных, которые
В детстве Джоанна Ролинг любила книги Скарри, именно они вдохновили ее в шестилетнем возрасте взяться за перо и написать свой первый рассказ. Он назывался «Кролик». Герой- эпоним сидел дома и болел корью, а его навещали и веселили друзья, включая гигантскую пчелу, которую так и звали: мисс Пчела. Джоанне всегда нравились кролики. Для своей сестренки она сочиняла забавные истории о том, как Ди провалилась в кроличью нору и семейство кроликов угостило ее земляникой. Терьер Ролингов был назван Тампером в честь шустрого кролика из диснеевского фильма «Бэмби». Маленькие сестры Ролинг очень хотели иметь крольчонка и завидовали Поттерам — в их семье жил черно-белый Фламп, которого девочки кормили травкой.
«Кролик», по признанию Джоанны, был отчасти подражанием Ричарду Скарри (в одном из его рассказов крольчонок лежит в больнице), но необычно то, что шестилетней девочке захотелось самой сочинить историю. Хелен Холл вспоминает, как однажды она зашла к Энн и на вопрос о ее старшей дочери получила гордый ответ: «Джоанна наверху, она пишет». Чего бы только ни отдали большинство родителей, чтобы их ребенок спокойно сидел в своей спальне и что-нибудь читал или сочинял.
Первой историю Джоанны услышала ее сестра, которая потом так и оставалась ее главным критиком на протяжении тридцати лет. Восторженное отношение Ди к сочинениям Джоанны сыграло не последнюю роль в творческой судьбе писательницы. Мама тоже любила слушать истории дочери, и первую книгу о Гарри Поттере Джоанна посвятила им обеим. Благодаря поддержке семьи маленькая Джоанна обрела уверенность в себе и не утратила желания сочинять истории и читать их окружающим. Богатое воображение сделало ее главной заводилой среди детей на Николлс Лэйн, которые любили играть в чьем-нибудь саду. Между садами на улице не было изгородей, и соседи запросто заходили друг к другу перекинуться парой слов за чашечкой чая, а их дети — поиграть в злых и добрых волшебников, игру, придуманную Джоанной.
Тогда не было ни компьютерных игр, ни мобильных телефонов, которые дети могли бы использовать для развлечений, и Джоанна, Ди, Ян Поттер и его сестра Викки совершали набеги на гардероб и чуланы Энн Ролинг. «Дети постоянно умыкали из сарая метлу, воображая, что это помело», — вспоминает Руби Поттер. — «И всякий раз главной выдумщицей была Джоанна». В придуманной ею игре девочки одевались волшебницами, а мальчики — волшебниками (обычно это был Ян, но иногда к нему присоединялся еще один соседский мальчик, Кристофер Уайт). Друзья усаживались под деревом, и Джоанна изображала колдунью, которая произнося заклинания, варит свое зелье из разных омерзительных ингредиентов. «Я надевал задом наперед длинный папин плащ — костюм волшебника, — вспоминает Ян. — Кажется, были еще очки — такие же, как у Гарри. Джоанна и для нас изобретала заклинания и придумывала истории, в которых главными героями были мы». Друзья Джоанны говорят, что она постоянно что-то сочиняла. И хотя писательница до сих пор немного стесняется своих творений, она не утратила дара поражать знакомых своими фантазиями.
Лидером в выдумках была Джоанна, но пару раз проявил себя и Ян Поттер. Однажды днем после чая он убедил Джоанну, что жирный, скользкий слизень — аппетитное лакомство... Неудивительно, что, когда после выхода в свет «Гарри Поттера» ее спросили, в какое животное она хотела бы превратиться, писательница ответила: «Я хотела бы стать выдрой, это мое любимое животное. Было бы впору удавиться, если бы я превратилась в слизня или подобную гадость*. Во второй главе («Исчезнувшее стекло») повести «Гарри Поттер и философский камень» она пишет: «Дарсли часто говорили о Гарри так, словно его не было рядом или
Однажды в выходные отец Яна Грэхем и его дядя Роджер в новом гараже рядом с домом Поттеров укатали пол мокрым цементом. В этот раз коварный Ян сумел подговорить Джоанну, Ди и свою сестру Викки оставить на цементе следы, как это делают голливудские звезды на бульваре Сансет. В итоге рассерженный Пит Ролинг вынужден был помогать соседям выравнивать пол. Самое забавное то, что сегодня, когда все словно помешались на коммерции, отпечаток ноги маленькой Джоанны Ролинг стоил бы больше, чем целый новый гараж.
Было еще кое-что, чего Джоанна терпеть не могла. Пауки! Руби Поттер запомнилось это ее отвращение, потому что так же относилась к этим насекомым и ее дочь. Даже теперь, когда Джоанну Ролинг спрашивают, что она больше всего ненавидит, она неизменно отвечает: «Пауков». Поэтому неудивительно, что им отведена столь значительная роль в ее книгах, где их панически боится друг Гарри Рон. Детские кошмары Джоанны воплотились в «Тайной комнате»: Рон и Гарри идут в Запретный лес разыскивать Арагога и набредают на пауков — «размером с ломовую лошадь, восьмиглазых, восьмилапых, черных, волосатых, гигантских». Если бы Джоанна Ролинг повстречалась с Буккартом, существом, превращающимся в то, чего больше всего боится увидевший его человек, она уверена: он бы принял обличье паука наподобие Арагога.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Книжный ребенок
«Джоанна всегда была серьезнее... подбородок опущен, смотрит прямо, совсем как взрослая»
К
огда Джоанна праздновала в 1970 г. свой пятый день рождения, не было еще ни «Макдоналдс», ни «Бургер Кинг» — излюбленных мест паломничества маленьких лакомок. Так что дети в праздник садились за стол дома, и Энн или Руби подавали им желе, мороженое, сэндвичи и сказочно вкусные торты. Энн Ролинг отменно готовила. «Ей это нравилось, — говорит Руби. — Тогда не было ресторанов быстрого питания. С другой стороны, и денег-то не было. Нам было не по карману покупать в супермаркете готовую еду, чтобы накрыть стол. Приходилось стряпать самим. Энн часто пекла торты, тушила овощи, — и без всяких микроволновок. Все было такое свежее! Мы ходили в местный магазинчик «Салливане» и все нужное покупали там — картошку, овощи, фрукты...»
«Мы не считали деньги друг друга, обе были мамами и обе сидели дома. Если у вас была семья, значит, вы занимались детьми и хозяйством. Не то что сегодняшние женщины: они вынуждены идти зарабатывать, чтобы обеспечивать семью».
Совместные трапезы устраивались у Ролингов не только по праздникам. Энн старалась, чтобы все в семье ели вместе, и когда Пит возвращался с работы, если только не задерживался допоздна, Джоанна и Ди тут же прекращали играть и шли домой ужинать. В «Философском камне» Гарри Поттер, оказавшись в Хогвартсе, обрадовался обилию вкусной еды, поданной ученикам во время первого школьного пира: «ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная, печеная и жареная картошка, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп». Ни пиццы, ни хотдогов, ни бигмаков или всяких там «бургеров» — исключительно традиционные блюда английской кухни, которые готовила мама Джоанны. А на десерт подали «яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубнику, желе, рисовые пудинги...».
Через два месяца после дня рождения Джоанна пошла в школу. Школа Церкви Св. Михаила находилась на Хай-стрит, рядом с «Уитшиф Инн», в пяти минутах ходьбы от дома. В первый учебный день Энн провожала старшую дочь до школы, как потом делала это почти всегда, даже когда та подросла. Джоанна выглядела очаровательно в новенькой школьной форме: красный верх, серая юбка.
Уильям Уилберфорс, известный как член парламента, возглавивший в 1788 г. кампанию за отмену рабства, в начале девятнадцатого века побывав в окрестностях Бристоля, решил, что Уинтерборну необходима школа. В итоге в 1813 г. было выделено сто фунтов на открытие школы Св. Михаила. Сначала дети занимались в клубной комнате трактира «Зеленый Дракон», вплоть до 1867 г., когда школу перевели в здание по соседству с «Уитшиф Инн». Похоже, властям казалось, что добропорядочным джентльменам из Уинтерборна сподручнее пропускать стаканчик- другой на глазах у 300 ребятишек. В 1970 г. подготовительные классы все еще размещались на Хай-стрит, где дети учились два года до перевода в начальную школу в Линден-Клоуз. Это тоже было в пяти минутах ходьбы от Николлс Лэйн, только, выходя из дома, нужно было повернуть не направо, а налево.