Бионики
Шрифт:
— А хорошо он придумал, — заметил Слай, отлипая от мраморного льва. — И биоников лечит, и жюри пыль в глаза пускает…
Но Хаджи не слушал. Он внимательно рассматривал толпу, пытаясь выцепить того самого гинуанца с богомолом. Вот толстяк в пиджаке со стереосистемой, из которой грустно торчали бледно-розовые усы, вот разодетая мадам с ребенком, держащим в руках игровую приставку. Подумать только, сколько хлама притащили с собой эти люди, узнав, что на презентации будет выступать добрый доктор Сигиура.
— Уважаемые коллеги, я принимаю последнего! — громогласно произнес Йонг, закидывая за плечо свой шарф.
И тут-то Хаджи заметил то, что ускользнуло от него в первый раз: люди Такады все как один схватились за рации. А вот и он — человек с богомолом. А в его ухе маленький наушник!
— Слай, вперед! — скомандовал Хаджи.
— Куда? — растерялся тот, но Хаджи уже схватил его за рукав куртки.
Нельзя было упустить нужный момент. Пока охрана была увлечена прорывом человека с богомолом, Хаджи и Слай практически по-пластунски подобрались к самому столу Такады.
— Расщепитель у тебя? — прошептал Хаджи.
— Что?!
— Доставай. И будь наготове.
Хаджи не отрывал взгляда от фиолетовой колбы. Сейчас что-то пойдет не так, сейчас…
Не так оказалось маленькой девочкой, ловкой вынырнувшей из бионика-носильщика. И как она только уместилась туда? Но самое интересное было не в этом: в руках у девочки оказалась маленькая пробирка с густой аспидной жидкостью.
— Барбиноза! — почти крикнул Хаджи, чуть не нарушив всю конспирацию.
— Они хотят подмешать это в Агент-16! — наконец догадался Слай.
Стрелять в маленьких девочек было нехорошо, а в Такаду Машидо — чистое самоубийство.
— Сможешь попасть в пробирку? — шепнул Хаджи.
— Издеваешься?! — шикнул на него Слай. — У меня зрение минус четыре, и это только на левый глаз.
— Черт бы тебя… ладно, я сам, — сказал он, выхватывая молекулярный расщепитель из рук брата.
Неожиданно два гарпуна-электрода вонзились в тело Хаджи, пропуская через него разряд в пятьдесят тысяч вольт. Стрелял один из людей в черном, метров, наверное, с четырех. Хаджи рухнул как подкошенный, а молекулярный расщепитель улетел куда-то под столы претендентов.
Все было кончено. В голове Хаджи пронеслась мысль о том, что им никогда не выиграть эту битву.
Но в этот момент Слай, этот ни о чем не подозревающий болван, чью жизнь так упорно пытался спасти Хаджи, ринулся на врагов с энтузиазмом берсерка. Забыв обо всем, он хотел лишь одного: спасти и без того умирающего брата, затем-то притащившего их на это скучное мероприятие.
— Стой! — успел крикнуть Хаджи, перед тем как пуля вонзилась в спину Слая. Пуля из пистолета Такады Машидо.
Не в силах поверить в то, что только что произошло, Хаджи неистово защелкал онемевшими пальцами. Сработало! Он вернулся обратно в будущее, в ту тюрьму, что выстроил для него убийца брата.
— Дьявол! Дьявол! Дьявол! — заорал Хаджи, молотя кулаками свою постель.
— Заткнись! — раздался голос Есть. — Забыл, что за тобой следят?!
С ненавистью глянув на красный глазок видеокамеры, Хаджи захотелось завыть от всей этой безысходности.
— Успокойся, я у тебя еще есть время, — произнес Есть уже более ровным тоном. Оказывается, даже биоников можно вывести из себя.
— Если он умрет там, то я уже ничего не смогу изменить, понимаешь? — мысленно произнес Хаджи. — Меня попросту не будет, сечешь? Потому что некому будет спасти мою задницу, когда я двину кони.
— Секу, друг, — сказал Есть. — Вот только твоя истерика нам не поможет. Постарайся успокоиться, потому что твое здоровье сейчас очень нестабильно.
— К черту, успокоится, к черту здоровье! Мне срочно надо обратно! — не желал ничего слышать Хаджи. Перед глазами у него было тело брата, падающее лицом вниз.
В следующее мгновение фонтан багровой крови вырвался из его носа, словно из брандспойта. А еще через секунду Хаджи Хиггс потерял сознание.
***
Мощная доза адреналина заставила его сердце биться снова. Хаджи очнулся, судорожно глотая воздух, словно только что поднялся со дна океана. Все вокруг было залито его кровью, а встревоженное лицо Эйбрахама Сигиуры, что нависало над ним, выражало высшую степень отчаяния.
— Ты умираешь, Хаджи, — сказал он. — Мне велели срочно перевезти тебя в бокс интенсивной терапии.
Это было плохо, очень плохо. Нужно было вернуться в прошлое, пока он еще не окочурился.
Шприц был все еще в руках Эйба.
Сейчас или никогда.
Резким и грубым движением Хаджи выхватил шприц, едва не сломав врачу пальцы. Ухватив, словно холодное оружие, он наставил иглу прямо на его глазное яблоко.
— Мне нужно убежище, срочно, — хрипло произнес он.
— Тебе срочно нужно лечение, — выдавил из себя Эйбрахам. — Активность мозга запредельно высокая, он не выдержит долго.
— Плевать, — Хаджи приблизил иглу еще на миллиметр. — Если ты мне друг, Эйб, а ты мне друг — помоги. Мне нужен всего час, прежде чем ты или даже Такада лично забальзамирует мою мертвую бренную оболочку.
— Что изменит один час? — Эйб знал, что Хаджи не воткнет ему в глаз эту хреновину, но он совершенно не понимал его мотивов.
— Позволь мне помочь твоему отцу, — сказал тот.
— Ты ему не поможешь! — Эйб рассердился и предпринял попытку освободиться.
— Его подставили, Эйбрахам. Тогда, на конференции в Звездной Башне. Все было спланировано…
— Я не говорил, что конференция была в Звездной Башне, — нахмурился парень.
— Просто дай мне один час, — сказал Хаджи и пристально взглянул ему в глаза.
Спустя две минуты, Хаджи уже катился на кушетке, прикрытый простынями и грязным тряпьем. В грузовой лифт его пришлось загружать Эйбу, так как Хаджи плохо стоял на ногах. Перед его глазами все плыло, а пол то и дело норовил убежать куда подальше, словно при сильной качке.
— Меня убьют, если узнают, — обреченно констатировал Эйб, нажимая кнопку последнего этажа. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть план.