Биос
Шрифт:
Зоя резко выдохнула и отпрянула от него, словно ужаленная.
Хайс опустил взгляд на сигнальный огонёк планшета. Что-то насчёт Океанической. Деталей нет, но известия наверняка скверные.
Это биос смыкается над нами всё плотнее, подумал Хайс.
Часть 2
10
Не сказать, чтобы Зоя по-настоящему была в лесу одна. Её постоянно окружали и беспилотники размерами с насекомых и покрупнее, и дистанционно управляемые роботы на пауковых ножках; кроме того, девушка оставалась связанной с Ямбуку плотной телеметрией… Тем не менее, она чувствовала себя одинокой, невыразимо одинокой — особенно после полуночи.
Собственно, для того Зоя и появилась на свет, для этого одиночества. Побуждение закрыться, отгородиться от всех было вшито в её ДНК; это была та же генная модификация, которую первые койперовские колонисты несли в себе за орбиту Нептуна — раса монахов, вырезающих себе обиталища в замороженных глыбах под светом далёких звёзд. Одиночество Зою не страшило.
Но это совсем не значит, что она не боится.
Зоя поняла, что её пугает очень даже многое.
После полуночи девушка пробудилась в темноте своей палатки. Палатка была простой, сделанной из пенистого полимера, её задача заключалась не в том, чтобы защитить Зою от стихии (такую защиту обеспечивал костюм), а в том, чтобы спрятать её от диких животных. Костюм биозащиты был полуоткрытой системой; Зоя несла с собой запас еды и воды в стерильных контейнерах с герметично закрывающимися наконечниками, но выбрасывала неизбежные выделения — иначе говоря, мочу, фекалии и CO2. Эти выделения очищались аппаратами и нанобактерами костюма, но даже стерилизованные человеческие отходы притягивают хищников Исис, как магнит. Твёрдые и жидкие компоненты можно удержать и закопать, но дыхание и пот спрятать гораздо сложнее. И здесь на помощь приходила палатка — она медленно обменивала внешний воздух, мало-помалу выпуская молекулярную подпись Зои через осмотические фильтры и фильтры HEPA.
Но идеальных систем не бывает. Потеря Океанической станции десять дней назад наглядно это показала. Системы несовершенны, или же они не вполне адаптированны к биосфере Исис — и это наводило на невесёлые мысли о том, что даже сейчас Зоя может притягивать ночных хищников, незамеченных охранными системами периметра.
Вот, скажем, деревянное постукивание вдали — может, это и ветер в деревьях, а может…
Чушь!
Зоя рассерженно села, потеряв всякую надежду на сон. Как оказалось, в костюме биозащиты не так уж просто отдыхать — он добросовестно передавал коже Зои давление от каждой веточки и камешка под мягким полом палатки. Впрочем, ночные страхи причиняли куда большее беспокойство. Целая армия роботов-беспилотников без устали сканировали периметр, выискивая признаки движения или характерные молекулы; ни одно существо крупнее червяка не могло к ней подкрасться. А палатка Зои, пусть и не идеальная, от червяков уж точно защищала.
Значит — к чёрту все эти страхи, которые её гложат! Просто она слишком беспокойная, вот и всё. Зоя натянула на себя защитные чулки, открыла полог и вышла в ветреную тьму леса Исис, по виду напоминающего заросли саговников.
Единственный свет падал с закрытого пологом леса неба с россыпью звёзд. Впрочем, его хватало, чтобы фотоумножителю было с чем поработать. Через линзы в радужной оболочке лес казался отображением приземистых стволов деревьев, стоящих на разбросанной сетке оборванной ветром листвы. Отображением плоским и жутковатым. Зоя настроила линзы на поиск источников тепла и не увидела почти ничего, кроме нескольких сидящих на высоких насестах авиантов да робких падальщиков вроде мыши, по размеру вряд ли крупнее большого пальца Зои.
Ничего такого, из-за чего стоит терять сон. Зоя вновь подняла голову к небу.
Самая яркая звезда была вовсе не звездой. Это была планета, названная Кроном неким математиком-ботаном с Земли, когда её открыли столетие назад: гигантский газовый гигант системы Исис. Сегодня Крон находился в афелии, самой удалённой от звезды точке своей орбиты. Газовый гигант внёс свой вклад в геологическую историю Исис, зачищая звёздную систему от каменных и ледяных обломков; в небе Исис кометы были редкостью. Никакой он не титан, подумала Зоя, — скорее, огромный ангел-хранитель.
Раздалось тихое шипение: это проснулся динамик во внутреннем ухе.
— Зоя? — раздался голос Тэма Хайса. — Судя по твоей телеметрии, ты вышла из палатки, а твой пульс повышен. Полагаю, ты не спишь.
— Вообще-то, я не лунатик, если ты об этом.
Услышав его голос, Зоя испытала огромное облегчение.
— Не спится?
— Есть немного. Это не проблема?
— Нет, совсем нет.
Голос Тэма был негромким, и от этого Зоя ещё острее ощутила, что стоит посреди чужого леса одна-одинёшенька. Ямбуку недалеко, это правда; но Ямбуку — наглухо закрытая система, хрупкий пузырёк Земли. Зоя покинула этот пузырёк, и теперь она снаружи, затерянная на Исис. На планете, где нет ни искусственных огней, ни дорог, ни уютных жилищ — нигде, от горизонта до горизонта. И за горизонтом тоже ничего нет, только ещё такой же горизонт, за которым идут новые параллели. От «горячей», пятого уровня зоны планеты Зою отделяет лишь мембрана в несколько молекул толщиной. Неудивительно, что «Устройства и Персонал» решили воскресить её геном из старых запасников. По крайней мере, одиночества на Исис хоть отбавляй — не меньше, чем на самом пустом и бесплодном объекте пояса Койпера. И планета эта гораздо, гораздо дальше от дома.
— Зоя?
— Я здесь.
— Мы засекли крупное животное, которое идёт параллельно твоей позиции — метрах в пятидесяти к северо-северо-западу. Беспокоиться не о чем, но будет лучше не оповещать о твоём присутствии. Несколько минут постарайся не двигаться.
— Вернуться в палатку?
— Пока предлагаем остаться снаружи и быть мобильной. Жаль, что ты вышла, не сверившись с нами. Пожалуйста, стой где стоишь, и позволь роботам выполнить свою работу.
— Оно что, подкрадывается ко мне?
— По всей видимости, просто проявляет любопытство. Пожалуйста, помолчи.
Зоя вслушалась во тьму, но ничего не услышала. Что же это за крупное животное? Скорее всего, трираптор, подумала она. Зоя нарисовала его в своём воображении: восемь конечностей: четыре нижние лапы и четыре передние, на приподнятой верхней части туловища; крепкие, словно закалённая сталь, клешни. Костюм девушки достаточно прочен, чтобы защитить от укусов мелких животных и беспозвоночных, но он не рассчитан на промышленный резак трираптора.
— Зоя?
— Я думала, ты просишь меня помолчать.
— Если не будешь кричать, то всё нормально. Ты можешь устроиться поудобнее?
Девушка осмотрела землю, выхватила взглядом поваленный ствол дерева и уселась на него. Крошечные насекомые из потревоженной колонии забегали по её ботинкам. Совершенно безвредные; Зоя их проигнорировала.
— «Поудобнее» — понятие растяжимое. Но, по крайней мере, мы можем поговорить. У тебя снова ночная вахта?
— С полуночи до зари — пока ты не вернёшься.
Ей это польстило, в дополнение к страху. Зоя всё время думала — не могла не думать — о том, как оставалась наедине с Хайсом в «предбаннике», как рыдала в его объятиях, узнав о трагедии на Океанической, и как в ту ночь нашла дорогу к нему в кубрик. Вспоминала об его прикосновениях, жадных, но нежных — к Зое в жизни никто и никогда так не прикасался.
И она дозволяла эти прикосновения.
Поощряла.
Пугалась их.
— Страшновато там у тебя? Твой пульс снова подскочил.
Зоя вспыхнула — слава богу, хоть это останется незаметным. Если, конечно, телеметрия и это не выдаст.