Биртман 2
Шрифт:
– Не-е, я хочу отдельно. Два билета надо, желательно на вечер субботы.
– Без проблем. Свидание значит. А с кем пойдешь?
***
– Зиня, привет, – оглядывается словно шпион Вовчик.
– Привет-привет, – так же оглядываюсь и я.
Ну просто киношные злодеи диверсанты какие-то. Встреча разведчиков-нелегалов.
– Вовчик, ты идиот! – заявляю я.
– Чего это? Я думал ты в восторге будешь?
– Я в восторге. Весь город в восторге, и уже не только он, кстати,
– Ну понимаешь…
– А ну тебя, не объясняй я все равно ноль в физике. Ты Вова конечно гений. Но ты идиот.
– Почему?
– Потому что тебя ищут, и найдут. «Ильич», это вообще же вызов, тебя обязаны теперь найти. А кассеты, это теперь след. Через них и выдут, вернее сразу все вместе и накроют.
– Ну-у… я все исправлю?!
– Как?!
– Я скажу, что люблю всех. Всех Ильичей, и мой творческий псевдоним в честь таких замечательных людей.
– Ты издеваешься? – уточнил я у этого великовозрастного идиота.
– Нет.
– А они решат, что издеваешься! Скажи, что Ильич ушел на пенсию и возьми себе новый псевдоним безопасный. Впрочем, это не поможет.
– Если я скажу в эфире что Ильич ушел на пенсию! Боюсь, меня будут искать еще сильнее, да и слушателям нравится Ильич, я не могу взять себе другое имя.
– Мать твою. Найдут же все равно уже. Что хочешь делай, теперь поздно. Отключай свое радио и уничтожай оборудование. Возможно это поможет.
– Не могу.
– Почему?!
– Ну как тебе сказать… Ты вот можешь завтра бросить футбол?
– Ну елки-палки. – очередной фейспалм вынужден сделать я. Похоже этот идиот говорит серьезно. – Заболел звездной болезнью? Возомнил себя звездой эфира? Когда тебя поймают, а тебя обязательно поймают, не вздумай меня приплести.
– Я скажу в магазине покупал кассеты если что.
– Ты же идиот Вовчик. Тебя ведь и впрямь поймают, вопрос времени. Ты думаешь я шучу или нагнетаю? Подумай хорошенько, остановись. Продажи пострадают. Мы не сможем работать.
– Да я как раз о продажах и пришел перетереть. Нужны еще кассеты. Много. Все смели.
– Нет.
– Как нет?
– Пока радио не отключишь, я не самоубийца с тобой сделки совершать. Возможно уже сейчас за тобой следят, и на сделке арестуют. А заодно и меня. Ну и дело не быстрое канал поставок наладить, я не думал, что ты все так быстро реализуешь. Рассчитывал, что время еще есть.
– Ах, да! Я тебе долю принес. – полез он во внутренний карман куртки.
– Стой! Ничего не доставай. – аж отскочил я в сторону, вновь оглядываясь в ожидании группы захвата.
– Вечером зайдешь ко мне в подъезд. В шесть сможешь?
– Ну лучше бы не в шесть, а, впрочем, ладно, приду в шесть.
–
– В твой?
– Так погоди, дай подумать. Нет, я тебе напишу адрес сейчас, вот по адресу придешь и в ящик положишь в шесть часов. Зашел и вышел все.
– А если украдут?
– Не твои заботы.
– Ты, по-моему, совсем того, - повертел он пальцем у виска, - книжек про шпионов перечитал.
– Это ты совсем. Подумай на досуге еще раз. Возможно еще не поздно все прекратить. Пока ты не остановишь радио, я с тобой дел иметь не буду.
– Зиня! – окликнули меня заставив вздрогнуть.
– О, это за мной. Все пока до вечера, держи бумажку.
– А чей это адрес?
– Зиня, ну ты куда пропал? – вырулила из-за угла Илка.
– Так, вопросы решал.
– Какие еще вопросы?
– Это же ведущий с танцев, не помнишь?
– Не-а.
– Ну и ладно.
– Опять танцы будут?
– Конечно. Они теперь вроде регулярные станут.
– Ладно, мы идем?
– Идем. Ил, а ты как насчет пообедать у нас в воскресенье?
– Эм…
– Ну а что? Я как бы официально скажу, что ты моя девушка. Ну пока девушка, думаю мама обалдеет если я скажу сразу невеста. Пусть привыкает потихоньку, м?
– Да, здорово.
– Ты не рада?
– Рада, но… получается мне тебя тоже надо домой привести?
– Ну да. А что такого? Ну я конечно немного переживаю. Мои-то родители вообще душки. А с твоим папой я не знаком. Светка говорит он… забыл, что-то она говорила, что-то типа библиотекаря или как это… в архиве каком-то.
– Угу.
– Ну, вроде мирная профессия, и папа тоже, наверное, ну такой книжный какой-то человек. Наверное, литературу любит? Что ему понравиться? А что нет? О чем лучше говорить? Может о Есенине? Я люблю Есенина.
– Угу.
– Есенина я правда люблю, а вот войну и мир я так присочинил, чтобы на Эдже произвести впечатление. Только тс-с, никому, впрочем это уже секрет Полишинеля. Может стоить что-то прочесть, подготовиться какие у него любимые книги?
– Угу.
– Что угу, Ил? Ты вообще, что ли не слушаешь меня?
– Я слушаю.
– Книга у папы какая любимая?
– Точно не знаю, в основном он… справки какие-то читает. А вот недавно Юлиан Семенов его заинтересовал.
– Ну это понятно! После фильма про Штирлица. А из поэтов?
– Пожалуй… Маяковский?
– Хм… ну бывает… ладно, в принципе я кое-что знаю даже на память. О! Точно! Ладно это потом. А хобби есть? Было бы конечно здорово если бы он любил футбол.
– Спорт он любит. Но больше бег. Футбол тоже, как и хоккей. Но ты бы лучше у него спрашивал.