Бирюкова. Дело о сЛОМанных людях

Волкова Светлана

В этот момент в сенях хлопнула дверь, заставив всех обернуться.

– Пройдёмте, – хозяин встал со скамьи и первым стал подниматься по ступенькам. За ним – так и не присевшая Бирюкова. Замыкал процессию Шутов, с крёхтом поднявший свой сытый живот.

Миновав сени, все трое оказались в просторной кухне. Дневную жару усиливало тепло, исходившее от печки. На небольшом обеденном столе источал аромат котелок с гречей, сваренной на молоке. Вернее, томлённой в печке. Иначе зачем ещё топить её в такую погоду?

– О,

Томка для меня расстаралась! – кивнул Носов в сторону котелка, а потом перевёл взгляд на шторки, которые покачивались над противоположной от входа дверью. – Она, верно, на зады побежала. Видать, скотине кинуть.

Следователь усмехнулась про себя на эту наивность Носа, – а может, и желание выгородить супругу перед ними, милиционерами, – и проследовала за хозяином дома.

«Зады» начинались прямо за дверью: две закутки были пристроены прямо к дому – для тепла зимой. Из овальной расщелины в дальней двери показался пятак, громко хрюкнул и стал принюхиваться. За ним подняли гвалт остальные свиньи. Бирюкова с опаской посмотрела в сторону закуток. Шутов слегка толкнул её локтем в бок и подмигнул:

– Гля, никогда шоль порося не видала, Наталья Николавна?

Бирюкова отрицательно покачала головой.

– Ну с почином, как говорится! – хохотнул Шутов в ответ.

Петух, важно вышагивая за одной из куриц, увидел людей, закудахтал что было мочи – и почти сразу получил от хозяина пинок под хвост, после чего без разбора начал носиться по сараю, взбаламутив кур. Подняв немыслимую суету, курицы хаотично забегали, тыкаясь в каждую щель, а некоторые повылетали наружу.

– Кура – тупая птица, – пытаясь перекричать их гомон, виновато объяснил Носов. Когда все трое вышли из сарая-пристройки, он обвёл глазами задний двор. – Так… Нету… Глянем ещё в подвале. Тома! Томка! Ты где?!

Он толкнул дверь подвала и замолчал, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку.

– Ну шо ты здесь забилась? – наконец он смог разглядеть щуплую фигурку супруги между полок с зимними заготовками.

– Да нишо! – передразнила Носова Тома и, взяв первую попавшуюся банку с вареньем, стала подниматься вверх по ступенькам. – Вона варенья гостям решила достать.

Щурясь от солнца, уже не такого яркого, Тома переводила взгляд то на мужа, то на Бирюкову, то на Шутова.

– Носова Тамара Ильинична? – наконец нарушила неловкое молчание Наталья Николаевна.

– Она самая, – Тома почти привыкла к дневному свету и смогла сфокусироваться на следователе.

– У нас есть к вам несколько вопросов. Пройдёмте в дом. Предупреждаю: попытка к побегу может быть расценена как признание в преступлении. Вам понятно?

Тамара молча кивнула. Пропустив вперёд себя хозяев дома, следователь с Вячеславом Юрьевичем проследовали за ними.

Зайдя в кухню, Тома трясущейся рукой молча показала на табуреты вокруг кухонного стола, затем поставила банку с вареньем.

– Тут одной табуретки не хватает – пойду принесу, – и хотела уйти в комнату, но была остановлена строгим голосом Бирюковой:

– Тамара Ильинична, сядьте, – и смерив Носа взглядом, следователь продолжила: – За стулом может сходить и Вячеслав Юрич. Только скажите, где взять?

– Там, – неопределённо махнула рукой Тома, – в комнате большой…

– Итак, – начала Наталья Николаевна, когда Шутов с шумом поставил табурет чуть поодаль от стола и плюхнулся на сиденье, – Тамара Ильинична, вам знакома Ломова Татьяна Ивановна?

– Да, – прошептала Тамара и сверкнула взглядом в сторону Носова.

– По имеющимся у нас данным, вас видели вчера в районе дома, где проживала Ломова. И не только в районе, но и ломящейся с криками в её квартиру. А сегодня сожитель, Тетерин, обнаружил её труп! Как вы это объясните?

– Как, как? – она вновь покосилась на мужа. – Никак.

– Тамара Ильинична, предупреждаю: ваши увиливания ни к чему хорошему не приведут. На вас просто повесят убийство гражданки Ломовой. Так зачем вы приходили к ней?

– Потому шо дура я! – вдруг закричала та. – Дура! А она вертихвостка! А ты… А ты… – она повернулась к Носову, задыхаясь от накативших чувств: – Ты кобель! Вот ты кто! Бабы не зря судачили! Так и бегал к ней!

Тома обессиленно опустилась на стул и, уткнувшись в ладони, беззвучно зарыдала. Ошарашенный Носов, ни слова не говоря, виновато понурил голову. Бирюкова посмотрела на водителя, тот бесшумно поднялся, подошёл к ведру и, зачерпнув ковшом воды, поднёс Носовой. Та, давясь, глотнула пару раз и молча протянула его обратно Шутову.

– Не убивала я её, – спустя пару мгновений наконец произнесла Тома. – Христом богом клянусь! Глаза бы выцарапала. Но не убила… Да и ушла я ни с чем. Не было её дома.

– И куда вы направились после того, как вам никто не открыл?

– Домой… ясное дело, – продолжала всхлипывать Тамара.

– И?..

– Как была, завалилась на кровать. Да так и пролежала без сна до утра. А утром решила этого кобеля порадовать, – Тома кивнула на мужа, так и не поднимавшего головы. – Дура, одно слово. Дурой и останусь.

– А видел ли вас кто-то после прихода домой?

– Не знаю, – Носова смотрела в одну точку и покачивалась, – может, и видели. Соседи всегда всё видят…

– Вячеслав Юрич…

– …Понял, Наталья Николавна.

– Значит, вы продолжали встречи с гражданкой Ломовой? А, Михаил Петрович? – обратилась Бирюкова уже к Носову, когда Шутов вышел из дома.

– Продолжали… – прошептал он и, мельком глянув на Тому, сказал уже громче: – Но я хотел завязать с этим… В смысле с этой… Ты слышишь, Томка?