Биржа героев
Шрифт:
Итак, стоял прекрасный летний день. Солнце сияло всеми своими лучами, радуя посетителей летнего кафе своим светом.
«Своим» уже было. А просто «светом» тоже не годится. Чем же оно посетителей радовало?
Солнце ярко светило, вселяя радость в сердца посетителей летнего кафе.
Не слишком ли поэтично? Ладно, маслом кашу не испортишь. В случае чего, завтра исправлю.
Волны прибоя докатывались почти до самой террасы, где стояли столик. На стенах кафе висели охотничьи ружья и трофеи, добытые хозяином заведения. Окна украшали цветы в разноцветных горшках.
Ничего
Они сидели за одним столиком, попивая кофе, и неторопливо общались.
— Прекрасный сегодня день, не правда ли?
— И не говорите, просто замечательный день! Давно такого не было. Он сегодня явно в хорошем настроении. Автор наш.
— Простите, какой такой автор?
— Автор, создавший весь этот мир, придумавший и меня, и тебя.
— Что-то я не знаю никакого автора. И никто меня не придумал. Вот же я тут сижу, совершенно настоящий, а не какая-нибудь иллюзия.
— Какой ты наивный! Твое счастье, что Автор этого не слышит. Да откуда бы мы все взялись, если бы не Он. Кто придумал это море, это солнце, которое сегодня так ярко светит и вселяет радость в наши сердца? Разве это могло появиться само по себе? Только воистину гениальный писатель мог создать мир таким совершенным.
Эту фразу я потом уберу. Приятно такое о себе читать, но ведь другие могут подумать, что у меня мания величия.
— И что же это за гений такой? Что-то я еще ни одной книги о самом себе не читал. Как его фамилия, где он живет?
— Глупые вопросы задаешь. Если бы ты мог прочесть книгу о своей жизни, ты бы уже заранее знал, что будет дальше, а Автор этого не хочет.
— Самодур он после этого, твой автор. Что это за писатель такой, если его книги никто не читает?
— Не говори так о Нем, Он может рассердиться и наказать тебя так, что и подумать страшно. А книги Его все читают, только не в нашем мире, потому что наш мир существует только в Его воображении.
Ну, насчет всех он, конечно, преувеличивает, но рассуждает в целом правильно. Хороший персонаж, только уж больно умный.
— Ну да, так уж и надо его рассердить, чтобы он наказывать стал. Недавно одного моего знакомого трактором переехали. А ведь хороший был человек. Чем он, спрашивается, автора так рассердил? Или у автора просто не все дома, что он ни в чем неповинных людей трактором давит?
— Автор знает, что пишет. Если кого и переехали трактором, значит была на то серьезная причина. Может он про Автора подумал что-нибудь нехорошее, может он гадость какую против Главного Героя замыслил. Вот Автор его и наказал. Он зря ничего не делает. И в конечном итоге в Его книгах всегда побеждает добро.
Ну это уж ты отсебятину какую-то гонишь. Ты что, читал все мои книги? И вообще откуда у тебя такое архаичное представление о литературе? Чего это вдруг добро всегда должно побеждать? Это же не интересно.
— А почему добро должно кого-то побеждать? Если от автора действительно все зависит в нашей жизни, то почему он вообще зло придумал? Пусть бы все жили хорошо и поступали хорошо.
Ну и наивный же ты! Ну кто же тогда мои книги читать-то станет, если там будет одно сплошное добро?
— Автор нас испытывает, насколько мы добру верны. А еще Он хочет показать читателям, как надо правильно поступать, столкнувшись со злом.
Тоже неплохая мысль.
— Ну и хрен с ним, с этим автором, если мы для него просто подопытные крысы. Я и раньше в него не верил, и теперь верить не стану. Не стоит он того.
Подумаешь, напугал. Мне-то какая разница, веришь ты в меня или нет.
— Не смей так говорить! Знаешь, что Автор делает с такими как ты?! Вот увидишь, быть тебе в лучшем случае перееханным трактором…
Ну, ты по-русски-то нормально говорить умеешь?! Вечно за тебя все исправлять приходится. Что это за перееханный трактор такой? Кем ты меня перед читателем выставляешь?
— Знаешь, что Автор делает с такими как ты?! Вот переедут тебя трактором — будешь знать. Думаешь, если Автора нет, то тебе уж все можно? А Он ведь все слышит и замечает. Вот уж достанется тебе от Него.
— Что же он таких дураков, как ты придумывает? Ничего доказать не можешь, только слюной брызгаешь.
— Доказательств тебе надо?! Вот тебе доказательства. Видишь, на стене ружья висят?
— Ну, висят.
— Раз Автор ружье на стену повесил, то оно обязательно выстрелит.
Действительно, висят. Как это я их не заметил?
— Не могут они выстрелить — они не заряжены.
— Это ничего, у Автора и незаряженное ружье может выстрелить. Вот увидишь. Главное, попросить Его как следует.
А за пивом тебе не сбегать? Конечно, если я захочу, и незаряженное ружье выстрелит, но это уж не тебе решать. А ружья надо будет убрать. Не нужны они, раз не стреляют.
Они несколько минут молча смотрели на ружья. Те спокойно продолжали висеть. Скептик с ухмылкой поглядел на спорщика. Тот раздраженно вскочил и, хлопнув ладонью по столу, прокричал:
— Ну и пусть! Вот увидишь, Автор с тобой еще разберется, Его справедливость не знает границ.
С этими словами спорщик направился к выходу. Когда он уже дошел до лестницы, ведущей к пляжу, одно из ружей упало со стены. Раздался выстрел и спорщик упал. Скептик с удивлением посмотрел на ружье, потом на мертвого спорщика, махнул рукой и сказал: «Совпадение».
Все-таки не удержался. Ну прав он, ничего не поделаешь. Ружье должно было выстрелить. Сам виноват, что напомнил.
На темной поляне
Яркий свет внезапно озарил поляну. Стоянка путешественников, казавшаяся еще за секунду до этого невидимой и безопасной, оказалась открытой и беззащитной. Радостный рев сотни орков огласил окрестности. Лагерь был окружен.
Путники, застигнутые врасплох, вскочили на ноги и изготовились к бою.
«Сдавайтесь! — закричал предводитель орков. — Сдавайтесь или ваша смерть будет долгой и мучительной!»
«Никогда! — ответил варвар Стронг, и зловещие отблески солнца пробежали по его огромному двуручному мечу, как перышко взметнувшемуся вверх. — Сейчас ты узнаешь, как сражаются варвары!»
«Чем бы ни кончился этот бой, мало кто из вас уйдет отсюда живым!» — воскликнула юная эльфийка Альмадриэль. Она взмахнула руками, сотворив смертоносное заклинание Черного облака, и направила его на надвигающихся врагов.
«Ну, подходите поближе, ребятки! — зловеще ухмыльнулся карлик Быр, перекидывая из руки в руку здоровенную, больше него самого, дубину. — Сейчас я…»