Бисцион
Шрифт:
Его синие глаза просверлили жену насквозь:
— Но я могу забрать свои слова обратно и все вам простить, — он схватил ее под локоть и притянул к себе. Диана сжалась и даже зажмурилась. Ей хотелось превратиться в горошину и откатиться под кровать.
Он бы без проблем взял ее силой, но увидев кровь на голове, отпустил:
— Завтра меня уже не будет.
Диана отпрянула и села на кровать, голова болела. Жутко болела. И душа болела и сердце ныло. Непонятно почему все эти органы вдруг взбунтовались.
— Я могу выходить из замка в город?
— И к старухе
Стефано снова скрылся в своих покоях, и Диана услышала, как скрипнула кровать под ним. Черт, она не успела его убедить, что убегать больше нет ни сил, ни желания. Но поверит ли он? Вряд ли! А попробовать стоило бы.
— Ваша Светлость, — она влетела в его спальню, — чем мне доказать, что я больше не намеренна убегать, это плохо заканчивается.
— Почему я должен вам верить?
Она стала массировать пальцы на руках, ходить вдоль стены, подальше от его кровати и пытаться объяснить:
— Если вы уезжаете надолго, то сидеть в четырех стенах очень сложно. Мне бы хотелось выходить к людям в город… Сходить в гости к Реджине, побывать на празднике! А почему вы не должны мне верить, ведь старуха сказала, что это моя кровь будет на ваших руках, когда я умру. Но поскольку вас не будет, то я не умру. Это вопрос будущего. К тому же, логично было бы думать, что чем дальше вы от меня находитесь, тем больше шансов у меня выжить, — она начала причитать уже сама себе, ходила из угла в угол, растирала пальцы и много говорила. Она говорила столько мусора, что герцог встал с кровати, завязывая бедра простыней и заткнул ей рот ладонью:
— А теперь слушайте меня! Убивать я вас не собираюсь, лесным старухам я не верю. Она может быть одной из тех, кто хочет распад Миланского герцогства, который произойдет без наследников. От страха за свою жизнь вы еще сильнее захотите сбежать, поэтому, будете сидеть здесь, гулять в саду, а если захотите выйти в город, то за вами пойдет моя охрана. Вы согласны?
Диана кивнула, и он опустил ладонь от ее лица.
— Теперь уходите в свои покои, — хрипло произнес герцог в минимальной близости от нее.
И от этого приглушенного голоса, Диана обернулась к нему, но он уже сделал шаг назад и указал ей на дверь. Она только сейчас осознала, что он перед ней в неподобающем виде. Но от того, как он умело скрывал простыней нижнюю часть тела, то впервые возникло желание туда смотреть.
— Я отпустила Марту и не хочу ее тревожить, — ее голос дрогнул, но выбора не было. Она повернулась к нему спиной, — вы можете мне помочь развязать ленты на платье?
— Вы издеваетесь? — Уже послышался его недовольный тон.
— Тогда мне придется спать в платье.
Герцог кивнул, но она этого не видела, но отчетливо ощутила его теплые пальцы. Ленты можно было потянуть, не касаясь кожи, развязать их быстро. Но он как издевался, тянул их медленно и проводил пальцем по позвоночнику. Диана набрала полную грудь воздуха и боялась дышать, сжала лишь платье у груди, чтобы оно не скользнуло вниз к ногам. Снять она его должна в своих покоях.
Как только ленты были развязаны, Диану ничего не стесняло кроме стыда за то, что ей понравилось такое развязывание лент. Когда герцог делал это в брачную ночь, то делал это быстро и грубо. А сейчас медленно и нежно, с прикосновениями к коже, которые были приятны. Боже правый! Она кинулась к себе в покои, лишь сказав «спасибо». Быстро скинула платье и схватила ночную сорочку, прижала ее к груди. Ей показалось, что Стефано пойдет за ней, но его не было. Она стояла с минуту с сорочкой в руках и прислушивалась, но было тихо. Он наверняка лег спать. Диана накинула сорочку и даже не завязывая ленты, залезла в постель.
Она еще долго не могла уснуть, в мыслях витало многое: старуха с ее видениями, страх за свою жизнь, песнопения язычников, которые Диана слышала сквозь пелену темноты в голове. А еще и прикосновения герцога, которые были приятны, но волнительны одновременно. Думая обо всем этом, она уснула. Ей снился сон в темных тонах: кругом голые ветки и сухая трава под ногами. Она стояла возле лачуги, из которой вышла старуха, и Дина протянула ей сверток. Среди всего серого и невзрачного, этот сверток был кристально белым. Внутри него начало что-то кряхтеть, она протянула сверток женщине со слезами на глазах. Она как будто прощалась с ним, задыхаясь от нехватки воздуха и со спазмом в груди. Отдала добровольно. А потом развернулась и ушла в черноту ночи.
Диана вскрикнула и проснулась, оглядываясь по сторонам- уже светало, не было темно. Это был сон, который она не поняла, но ощущала лишь утрату, горе и боль.
Вскочив с кровати, она схватилась за шнурок с колокольчиком, от звона которого прибежит Марта. Спать больше не хотелось, лучше одеться и идти вниз, лучше заняться меню, раздать распоряжения слугам или погулять в саду. Хоть как-то себя отвлечь от вчерашнего происшествия.
Взгляд упал на простынь, и Диана недовольно выдохнула, уставившись на пятна собственной крови. Значит и сорочка в крови. Пришла месячная кровь, вот поэтому и сон был беспокойным.
Тут же забежала Марта и ахнула, сложив руки в молитвенном жесте:
— Вы не беременны, Ваша Светлость, а я так надеялась.
— Это всего лишь кровь…
— Признак того, что вы не носите в себе малыша, — тут же вставила Марта, уже зная, что герцогиня плохо осведомлена в таких вещах, — первый признак беременности- это отсутствие месячной крови. Но если спать в разных кроватях с герцогом, то забеременеть будет невозможно.
— Это его проблемы, — гордо произнесла Диана, — не мне нужен наследник.
— Но женщине нужны дети, ее роль- быть матерью.
— У тебя нет детей, — напомнила она камеристке, — значит, и без них можно жить.
— Я служанка, а вы герцогиня, — напомнила ей Марта и стала снимать с Дианы сорочку, — я сейчас все поменяю.
— Его Светлость спит?
— Нет, он встал рано. Что-то произошло в Форли, и Его Светлость собирается в дорогу. Кажется, там жители устроили бунт.
Диана удивленно посмотрела на Марту, но вид той был спокойным. Либо она не поняла, что сейчас сказала, либо не хочет забивать себе голову мужскими делами.