Битва близнецов
Шрифт:
— Поверь, госпожа Крисания, если нас ожидает встреча лишь с крысами и пауками, то мы можем считать, что нам крупно повезло.
Крисания тут же вспомнила разбудивший ее жуткий крик Карамона. А ведь гигант ничего не видел. Может быть, он что-нибудь услышал? Жрица с опаской огляделась по сторонам.
— Что такое? — в тревоге осведомилась она. — Ты что-нибудь почувствовал?
— Почувствовал… — тихо повторил Карамон. — Да, я почувствовал. Здесь, в темноте, есть нечто… нечто страшное. Я чувствую, что какие-то твари смотрят на нас. Я ощущаю их жгучую
Крисания вгляделась в темноту. Значит, ей не померещилось, темнота и в самом деле смотрела на нее. Или, как выразился Карамон, из темноты смотрело нечто!
Странное дело: чем пристальнее всматривалась Крисания во тьму, чем большие усилия прилагала она, чтобы сосредоточиться и рассмотреть хоть что-нибудь в непроглядном чернильном мраке, — тем реальнее и явственней становились окружившие их черные тени. Они сгрудились в напряженном ожидании за пределами освещенного пространства. Ненависть их была велика, но, в отличие от Карамона, Крисании она показалась леденящей — от такой ненависти немели члены и кровь стыла в жилах. Ощущение это было очень похоже на… на…
Крисания затаила дыхание.
— Что? — встревожился Карамон и попытался встать.
— Тсс! — прошипела Крисания и крепко схватила его за руку. — Ничего, просто… просто я знаю, где мы! — закончила она неожиданно.
Карамон молча повернул к ней свои незрячие глаза.
— В Палантасской Башне Высшего Волшебства! — прошептала Крисания.
— Там, где живет Рейстлин? — с облегчением уточнил Карамон.
— Да… то есть нет. — Крисания беспомощно пожала плечами. — В этой комнате я уже однажды была — это его кабинет. Однако он выглядит совсем не так, как в тот раз. Он выглядит, словно… словно вот уже сто с лишним лет в него никто не заходил. И еще, Карамон, Рейстлин сказал, что возьмет меня с собою в то место и в то время, где нет никаких жрецов! А это время наступило после Катаклизма — перед войной. Перед…
— Перед тем, как он вернулся и заявил на Башню свои права, — мрачно перебил Карамон. — Это означает, госпожа Крисания, что над Башней все еще тяготеет проклятие. Мы оказались именно в том месте Кринна, где зло властвует безраздельно. К этому страшному месту не смеет приблизиться ни один смертный.
Башню стережет Шойканова Роща и одним богам ведомо что еще! Это Рейст перенес нас сюда! Мы оказались в черном сердце мира!
В темноте, за пределами освещенного пространства Крисания неожиданно разглядела бледные вытянутые лица, явившиеся словно по зову Карамона. Лишенные тел головы взирали на нее мертвыми глазницами. Они медленно плыли в холодном воздухе и, словно предвкушая прелесть горячей алой крови, разевали пустые черные рты.
— Карамон, я вижу их! — Крисания задохнулась от страха и невольно прижалась к гиганту.
— Они напали на меня в темноте, — сказал Карамон и обнял Крисанию за плечи. Сам он, впрочем, тоже дрожал. — Я чувствовал их холодные пальцы на своей коже. Именно поэтому я закричал.
— Но почему я не видела их раньше? Что мешает им напасть вновь?
— Ты, госпожа Крисания, — тихо ответил Карамон. — Ты — жрица Паладайна.
Эти твари — порождения зла. Они не смеют причинить вред тебе.
Крисания поглядела на медальон, который крепко держала в руке. Он все еще источал из себя неяркий теплый свет, однако буквально у нее на глазах сияние стало меркнуть. Во всяком случае, так ей показалось. С раскаянием Крисания вспомнила величайшего жреца эльфов Лоралона и свой отказ последовать за ним.
Как он ей тогда сказал? Ты прозреешь, когда бесконечная тьма окружит тебя…
— Я жрица, это так, — сказала Крисания, прилагая немалые усилия к тому, чтобы не выдать голосом своего отчаяния. — Но моя вера далека от совершенства.
Эти твари чувствуют мои сомнения, чувствуют мою слабость. Возможно, какой-нибудь великий жрец, такой как Элистан, и мог бы сразиться с этими порождениями могил, но я… я не думаю, что у меня что-то получится.
Свет медальона продолжал тускнеть, и Крисания печально покачала головой.
— Мой свет гаснет, Карамон, — сказала она. Подняв голову, Крисания разглядела, что мертвенно-бледные лица придвинулись ближе. В испуге она прижалась к Карамону еще теснее. — Что нам делать?
— Ничего, — пожал плечами Карамон. — У меня нет оружия, и я ничего не вижу!
Он сжал кулаки и подался вперед, но Крисания схватила его за руку и удержала. Глаза ее не отрываясь смотрели на мерцающие в темноте лица.
— Тише! — властно сказала она. — Не говори так! От этого они становятся только сильнее! Возможно, они питаются страхом. Во всяком случае те, что обитают в Шойкановой Роще, делают именно так, — Даламар говорил мне!
Карамон судорожно вздохнул. Несмотря на холод, его полуобнаженное тело блестело от пота.
— Надо попытаться разбудить Рейстлина, — предложила Крисания.
— Ничего не выйдет! — сквозь зубы возразил Карамон. — Я знаю…
— Нужно попробовать! — решительно заявила Крисания, хотя при одной мысли о том, чтобы сделать хотя бы несколько шагов под взглядами этих страшных лиц, у нее кружилась голова, а к горлу подступал плотный комок.
— Будь осторожна, не делай резких движений, — посоветовал Карамон, выпуская ее руку.
Держа медальон высоко над головой и не опуская глаз под взглядом мертвых лиц, Крисания добралась до Рейстлина и тронула его за худое плечо.
— Рейстлин! — окликнула она мага так громко, как только осмелилась, и слегка потрясла его за плечо. — Рейстлин!
Ответа не было. С тем же успехом жрица могла попытаться разбудить труп. Во всяком случае, именно такая мысль пришла ей в голову, когда она увидела, что ее старания напрасны. Опасливо покосившись через плечо, Крисания подумала: посмеют ли они убить его! В конце концов, Рейстлин не принадлежал к этому времени.
«Властелин настоящего и будущего» еще не вернулся, чтобы вступить во владение своей собственностью — Башней.