Битва чудовищ
Шрифт:
Почувствовав, что вот-вот расплачется — а последний раз он проливал слезы еще когда он был ребенком — Уилл задумался: «А был ли я когда-нибудь ребенком? Разве Кристофф описывал мое детство?» И тут он вспомнил, что хотел сказать Корделии до того, как его отвлек Феликс. Тут он преобразился в лице.
— Хотите знать, чем я могу быть полезен? — заявил он. — Идите за мной.
41
Уилл точно помнил, куда идти. В коридоре между дверью и кухней было место с пустой стеной, которое они с Бренданом однажды обнаружили во время последних приключений. Он показал на нее ребятам.
— За этой стеной есть проход.
Корделия отмахнулась от протянутой руки Феликса. Куда бы они ни шли, со словами: «Я твой муж и имею на это право» он постоянно пытался незаметно взять ее за руку.
— Можешь перестать себя так называть? — не унималась Корделия.
— Если ты не хочешь держать меня за руку, может, я могу хотя бы прикоснуться к тебе плечом, — ответил Феликс. — Вот видишь, — он приставил к ее руке свое плечо, которое было в два раза больше ее собственного. — Разве тебе не нравится?
— Совсем не нравится!
— Гм, — заворчал Уилл. — Ну что, вы закончили?
Корделия и Феликс кивнули. Уилл смотрел на стену:
— Думаю, только здесь не побывали эти римские негодники. В прошлый раз мы многое нашли в этих стенах.
— Что, например? — заметил Брендан. — Вино? Или те жуткие книги? Они нам никак не помогли.
Уилл не обратил внимания на его саркастический комментарий:
— А как же Пенелопа Хоуп?
Уолкеры разом переглянулись. Им было неприятно вспоминать про Пенелопу Хоуп. Она тоже была героиней книг Кристоффа, но им не удалось ее спасти. Теперь ее больше нет.
— Пенелопа тогда сказала, что внутри этого дома есть много странных вещей, — напомнил ребятам Уилл. — И в этих стенах хранятся бесконечное множество тайн. Никто не знает, что мы можем там найти. Возможно, очередную «Книгу Судьбы и Желаний», которая вернет нас домой.
— Но как же мы проберемся через стену? — спросила Элеонора.
— Как раз это мы и должны понять, — ответил Уилл. — Я не могу придумать все.
— Возможно, я смогу вам помочь, — вдруг подал голос Феликс.
— И как же именно ты намерен это сделать? Своим мечом пробить стену? Возможно, ты и сможешь прорубить дырку в стене, так же как победил тех белых медведей? Ах, погоди… точно… тебя же эти медведи чуть не съели!
Корделия не могла сдержать смех. Когда Уилл начинал подкалывать других, даже Брендан не смог бы с ним сравниться.
— Мне не понадобится меч, — ответил гладиатор и, плюнув на руки, пригладил свои коротко стриженные волосы.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросила Корделия.
— Когда я начинал готовиться к боям, — ответил Феликс, — меня заставляли проходить множество сложных и весьма болезненных тренировок. Вот скажи мне, Уилл, ты можешь тащить колесницу своими зубами?
— Никогда не приходилось, — ответил озадаченный Уилл.
— Ну а я вот могу. Сначала ты надеваешь на быка упряжь, приматываешь к ней веревку. Затем берешь одного из гладиаторов вроде меня и засовываешь мне в рот веревку. В течение восьми часов бык тащит гладиатора по полю, пока тот крепко держит зубами веревку. Шесть дней таких тренировок, и ты сможешь протащить что угодно своими зубами.
— Это же настоящая пытка! — Брендан был ошеломлен.
— Совсем нет. Пытка — это когда тебя мучают, чтобы выведать твои тайны. Тренировка — когда мучают, чтобы ты стал сильнее.
— Чему ты еще научился? — спросила Элеонора, пораженная его искренностью и простотой. Кажется, ее ненависть к Феликсу начинала ослабевать. Уилл всегда острил и хвастался своими умениями и совершенными подвигами, но Феликс не выставлял все напоказ.
— Например, этому, — заявил Феликс.
Он глубоко вздохнул… и надул щеки почти до размеров двух водяных шариков!
С надутыми щеками Феликс был похож на лягушку или на выдающегося джазового трубача Диззи Гиллеспи [24] . Его щеки были так сильно надуты, что оттопырились уши и выпучились глаза.
24
Американский джазовый трубач-виртуоз, вокалист, композитор, родоначальник современного импровизационного джаза. — Примеч. пер.
— Это отвратительно, — прокомментировал Брендан, когда Феликс повернулся к нему. Остальные ребята смеялись, даже Уилл.
Феликс выдохнул, и его лицо стало прежним.
— Это для защиты. Когда противник подходит ближе, надувай щеки. Он испугается и отпрыгнет, и тогда…
Феликс вытащил меч.
— Отлично, — заметил Уилл. — Ты настоящий кладезь странностей. Когда ты бросишь участвовать в гладиаторских боях, тебе следует устроиться в цирк-шапито.
— Звучит заманчиво. Я буду показывать свою силу, а ты будешь клоуном, — парировал Феликс. — Раз уж это все, на что ты способен.
— Вот как? — вскричал Уилл, вновь поднимая кулаки, чтобы хорошенько врезать Феликсу. Элеонора встала между ними.
— Ребята, ребята, может быть, лучше займемся стеной?
Уилл вздохнул и сделал шаг назад.
— Хорошо, только вот умение тащить колесницы и надувать щеки не поможет нам пробить ее!
— Вот это поможет. — Феликс постучал себе по голове.
— Что?
— Именно это. Еще одной тренировкой перед гладиаторскими боями была стойка на голове.
— Это еще зачем? — спросила Элеонора.
— Нас заставляли стоять на руках на огромном плоском камне. Мы могли так стоять целый час. Затем, через месяц таких тренировок, мы убирали руки и стояли только на головах, пока наши надзиратели держали нас за лодыжки. Через еще один месяц таких тренировок мы уверенно стояли на головах!
— Это исключено, — воскликнул Брендан. — Ты упадешь в обморок.
— Нет, если ты постоянно двигаешь ногами, чтобы не застаивалась кровь. Это все было доказано с медицинской точки зрения.
— Да какая разница, как долго ты можешь простоять на голове? — воскликнул Уилл, но в этот самый момент Феликс сделал пару шагов назад для разбега.