Битва королей. Книга I

Мартин Джордж Р.Р.

– Скверный бой, – сказал король Джоффри.

– Сир Бейлон Сванн из Каменного Шлема, что на Красном Дозоре, – возвестил герольд. Шлем сира Бейлона украшали широкие белые крылья, а на его щите черные лебеди сражались с белыми. – Моррос из дома Слинтов, наследник лорда Яноса Харренхоллского.

– Поглядите-ка на этого тупоголового выскочку, – фыркнул Джофф достаточно громко, чтобы его слышала половина зрителей. Моррос, всего лишь оруженосец, притом недавний, весьма неуклюже управлялся с копьем и щитом. Копье, как было известно Сансе, рыцарское оружие, Слинты же низкого происхождения.

Лорд Янос командовал городской стражей, прежде чем Джоффри пожаловал ему Харренхолл и ввел в свой совет.

Хоть бы он упал и осрамился, с ожесточением подумала Санса. Хоть бы сир Бейлон его убил. Когда Джоффри объявил ее отцу смертный приговор, это Янос Слинт схватил отрубленную голову лорда Эддарда за волосы и показал ее королю и народу под плач и крики Сансы.

Моррос был в плаще в черную и золотую клетку поверх черной, инкрустированной золотом брони, на щите красовалось окровавленное копье, которое его отец избрал эмблемой своего вновь учрежденного дома. Но, посылая коня вперед, он, видимо, не знал, что делать со щитом, и копье сира Бейлона угодило прямо в эмблему. Моррос выронил свое и зашатался. При падении одна его нога застряла в стремени, и конь поволок его по полю, стукая головой о землю. Джофф презрительно заулюлюкал, Санса же ужаснулась. Значит ли это, что боги вняли ее мстительной мольбе? Но когда Морроса Слинта освободили, он был жив, хотя и весь в крови.

– Томмен, мы выбрали тебе не того противника, – сказал король брату. – Соломенный рыцарь сражается лучше, чем этот.

Следующим настал черед сира Хораса Редвина. Он превзошел своего брата, победив пожилого рыцаря, чей щит украшали серебряные грифоны на белом и голубом поле. Старик не сумел поддержать великолепия своего герба.

– Жалкое зрелище, – скривил губы Джоффри.

– Я ж говорил – комаришки, – отозвался Пес.

Королю становилось скучно, и это беспокоило Сансу. Она опустила глаза и решила молчать, несмотря ни на что. Когда Джоффри Баратеон пребывал в дурном настроении, любое неосторожное слово могло привести его в ярость.

– Лотор Брюн, вольный всадник на службе лорда Бейлиша, – выкрикнул герольд. – Сир Донтос Красный из дома Холлардов.

Вольный всадник, маленький человечек в щербатой броне без девиза, появился в западном конце, но его противника не было видно. Затем на поле рысцой выбежал гнедой жеребец в червонных и багровых шелках, но без сира Донтоса. Рыцарь появился миг спустя, ругаясь почем зря. Кроме панциря и пернатого шлема, на нем ничего более не было. Он гнался за конем, сверкая тощими бледными ногами, и его мужское естество непристойно болталось. Зрители покатывались со смеху, выкрикивая оскорбления. Ухватив коня за уздечку, сир Донтос попытался сесть на него, но скакун не желал стоять смирно, а рыцарь был так пьян, что никак не мог попасть босой ногой в стремя.

Все уже просто изнемогали от смеха… все, но не король. Сансе было хорошо знакомо выражение в глазах Джоффри – такой же взгляд был у него, когда он в Великой септе Бейелора приговорил к смерти лорда Эддарда Старка. Сир Донтос Красный наконец отказался от своих бесплодных усилий, уселся в грязь, снял свой шлем с плюмажем и крикнул:

– Сдаюсь!

Принесите мне вина.

Король встал:

– Подать сюда бочку из подвалов! Сейчас мы утопим его в ней.

– Нет, так нельзя! – вырвалось у Сансы. Король повернул к ней голову:

– Что ты сказала?

Санса не могла поверить в собственную глупость. С ума она, что ли, сошла – сказать королю «нельзя» перед половиной его двора? Она и не хотела ничего говорить… но ведь сир Донтос, пьяный, глупый и никчемный, не сделал никому зла.

– Ты сказала «нельзя»? Я не ослышался?

– Прошу вас, ваша милость… я хотела только сказать, что это было бы дурным знаком… убивать человека в день ваших именин.

– Лжешь. Тебя следует утопить вместе с ним, если он так тебе дорог.

– Он мне ничуть не дорог, ваша милость, – отчаянно лепетала она. – Топите его, рубите ему голову… только умоляю, сделайте это завтра, а не сегодня, не в ваши именины. Это очень несчастливый знак… для всех, даже для королей, так во всех песнях поется.

Джоффри помрачнел. Он понимал, что она лжет, он это видел. Он заставит ее поплатиться за это.

– Девушка верно говорит, – вмешался Пес. – Что человек посеет в свои именины, то пожинает весь год. – Он говорил равнодушно, словно его вовсе не заботило, верит ему король или нет. Правда ли это? Санса не знала. Сама она сочинила это только что, чтобы избежать наказания.

Джоффри, недовольно поерзав на сиденье, щелкнул пальцами в сторону сира Донтоса.

– Убрать его. Я казню этого дурака завтра.

– Вот-вот – он дурак, – сказала Санса. – Ваше величество очень тонко это подметили. Ему больше подходит быть дураком, чем рыцарем, правда? Его следует одеть в шутовской наряд и заставить веселить вас. Он не заслуживает такой милости, как быстрая смерть.

Король пристально посмотрел на нее.

– А ты, пожалуй, не так глупа, как говорит матушка. – Он возвысил голос. – Ты слышал, что сказала миледи, Донтос? Отныне ты мой новый дурак. Будешь спать вместе с Лунатиком и одеваться в пестрое.

Сир Донтос, которого близкая смерть отрезвила, упал на колени.

– Благодарю вас, ваша милость. И вас, миледи. Благодарю.

Гвардейцы Ланнистеров увели его прочь, и к королевской ложе подошел мастер над ристалищем.

– Ваша милость, как мне поступить – вызвать нового соперника для Брюна или огласить следующую пару?

– Ни то, ни другое. Это комаришки, а не рыцари. Я их всех предал бы смерти, не будь это мои именины. Турнир окончен. Пусть все убираются с глаз долой.

Мастер над ристалищем поклонился, но принц Томмен был не столь послушен.

– А как же я? Я должен выехать против соломенного человека.

– В другой раз.

– Но я хочу сегодня!

– Мало ли что ты хочешь.

– А мама сказала, что можно!

– Да, сказала, – подтвердила принцесса Мирцелла.

– Мама, мама, – передразнил король. – Что вы как маленькие?

– Мы и есть маленькие, – заявила Мирцелла.

– С этим не поспоришь, – засмеялся Пес.

– Хорошо, – сказал Джоффри. – Даже мой брат не может быть хуже, чем они. Мастер, поставьте кинтану – Томмен хочет поиграть в комара.