Битва на Калке

Елисеев Михаил Борисович

Следом за половцами воеводы Яруна в бой вступил Даниил Волынский, за ним последовали курская и луцкая дружины. Взяв копье наперевес и прикрывшись большим красным щитом, молодой князь мчался в атаку впереди своих гридней и первым врезался в боевые порядки монголов. Слаженный удар русских конных копейщиков смял передние ряды нукеров. Степняки поддались назад, попятились, и их строй начал прогибаться под мощным таранным ударом. Даниил продолжал наращивать натиск, в бой вступил пеший волынский полк, монголы дрогнули, а затем начали поспешно отступать. Князья повели свои дружины вперёд, но новые вражеские отряды преградили им путь, движение застопорилось, а потом остановилось вовсе, поскольку русское воинство увязло в лютой рукопашной схватке.

Тем временем в сражение вступали полки и дружина Мстислава Удатного. Чаша весов вновь начала клониться в сторону русских,

и под их дружным напором монголы вновь попятились. Князь Мстислав сам повёл гридней в атаку, яростно рубя нукеров боевым топором. В какой-то момент князю показалось, что стоит сделать последнее усилие, и неприятель будет сломлен окончательно. Удатный храбро бросался на врагов, личным примером вдохновляя дружинников, и немало монголов полегло от ударов его страшного боевого топора. Но противник по-прежнему сражался крепко и не желал уступать. Тысячи всадников носились по степи и яростно рубили друг друга мечами и саблями, гридни и нукеры сходились в рукопашных схватках и, сраженные, валились на истоптанную копытами лошадей землю. Монгольская конница волной накатывалась на строй пеших полков, но ратники умело отбивались топорами и рогатинами. Битва явно затягивалась, и у Мстислава Мстиславича появилось нехорошее предчувствие, что его собственных сил может для разгрома неприятеля и не хватить. Но пока Удатный решал, как ему поступить в этом сложном положении, ситуация на поле битвы внезапно изменилась.

Разгром дружины Мстислава Удатного

Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.

* * *

Когда Мстислав Киевский и Мстислав Черниговский узнали о том, что Мстислав Галицкий перешел Калку, то возмущение, которое их охватило, было одинаковым, а действия – прямо противоположными. Если черниговский князь велел своим войскам спешно снаряжаться для битвы и быстро переходить Калку, то киевский князь поступил наоборот. Он приказал киевлянам готовиться к сражению и одновременно распорядился ещё больше укрепить холм, на котором стоял лагерем, а также сделать запасы воды. Мстислава Романовича терзали нехорошие предчувствия. Князь полагал, что перед тем, как идти на другой берег и вступать в бой, надо было тщательно разведать обстановку. А этого сделано не было. Исходя из сложившейся ситуации, Мстислав Старый пришел к выводу, что утренняя авантюра Удатного добром не кончится. Киевский князь старался просчитать возможные варианты дальнейшего развития событий. Глядя с вершины холма на собирающихся переходить Калку черниговцев и прислушиваясь к далёкому гулу сражения, он всё больше убеждался в том, что единственным правильным решением будет оставаться на своих укреплённых позициях. А там как Бог даст!

* * *

Субудай и Джебе-нойон применили тактику, которая была стара как мир, – измотав длительным и яростным боем русско-половецкую рать, они заманили её подальше от Калки, а затем обошли свежими тысячами с флангов и ударили справа и слева. Используя численное преимущество на направлении главного удара, монгольские военачальники тем самым сразу же решили исход великой битвы в степи. Половцы, атакованные во фланг и с фронта, не выдержали этого одновременного натиска и обратились в беспорядочное бегство, всё круша и сминая на своём пути. Пешая волынская рать была опрокинута и рассеяна этим неудержимым потоком обезумевших людей и коней, а княжеские дружины приведены в полное расстройство. Отчаянно сражающиеся гридни не только отражали монгольские атаки, но и уклонялись от лавины убегающих половцев, мчавшихся не разбирая дороги.

Даниил Волынский был тяжело ранен, вражеское копьё пробило пластины панциря и вонзилось в грудь, но в азарте боя он этого даже не заметил. Теперь же князь изнемогал под ударами наседающих на него со всех сторон врагов, и трудно сказать, чем бы всё это закончилось, если бы на помощь Даниилу не пришёл луцкий князь Мстислав Немой. Прорубившись с гриднями к раненому родственнику, Немой вырвал его из кольца врагов и стал уходить в сторону Калки, стараясь не попасть под копыта убегающей половецкой конницы. Достигнув реки, истомлённый жаждой Даниил захотел пить, и тут ему стало совсем худо. Телохранители подхватили князя, окружили со всех сторон и помчались прочь от Калки, по направлению к Днепру.

Мстислав Удатный так и не понял, откуда у него на флангах появились

свежие монгольские тысячи. Некоторые дружинники вовремя заметили новую опасность и успели повернуться к врагу лицом, но не привыкшие к подобным маневрам пешие ратники дрогнули, бросили щиты и стяги и побежали к реке. Мстислав Мстиславич в окружении телохранителей метался вдоль строя, пытаясь удержать своих людей от беспорядочного бегства, но его уже никто не слушал. Князь раз за разом врубался в плотные монгольские ряды, надеясь остановить вражеский натиск, но всё было тщетно. Противник наращивал давление по всему фронту. Когда же Мстислав увидел обезумевшие от страха толпы половецких всадников и истекающего кровью Даниила, то он понял, что битва проиграна и надо уводить своих людей. Галицкие гридни стали пробиваться к Калке, где попали под сокрушительный удар тяжёлой монгольской конницы, которая преследовала половцев и остатки волынской, курской и луцкой дружин. Пешая рать была уничтожена, строй дружины разбит, и Мстислав Удатный понял – настало время спасать свою жизнь.

* * *

Мстислав Черниговский в окружении воевод стоял под стягом на берегу Калки и наблюдал за тем, как его полки и дружина переходят через речку. Часть войск уже переправилась и строилась в боевой порядок на противоположном берегу, другая переходила Калку вброд, а оставшиеся ратники и гридни толпились у переправы, ожидая своей очереди. Где-то вдалеке за холмами гремела битва, её отзвуки то затихали, то нарастали, и Мстислав Святославич переживал, что не успеет принять в ней участие. Шансы остаться без богатой добычи были велики, и черниговский князь поторапливал своих людей.

Внезапно за грядой холмов что-то изменилось, и шум сражения стал стремительно приближаться к берегам Калки. До слуха Мстислава Святославича донёсся дикий рёв обезумивших от страха людей. Приглядевшись, князь увидел волну половецких всадников, которая мчалась прямо на него. Насмерть перепуганные степняки на полном скаку вломились в черниговские ряды, и вся масса людей и коней опрокинулась в Калку. В эту кашу с разгона влетела монгольская конница, и воды реки сразу же окрасились кровью. Нукеры рубили гридней и ратников направо и налево, стремясь как можно скорее выбраться на другой берег. Не успевшие перейти через Калку черниговцы видели, как были уничтожены их главные силы и затоптаны копытами князья. Побросав стяги, копья и щиты, воины обратились в бегство.

Бегство Мстислава Удатного

Худ. Чориков Б.

Монгольские всадники выскочили на берег и продолжили атаку, не давая уцелевшим князьям объединить дружины и оказать врагу организованное сопротивление. Тысячи Субудая и Джебе по телам зарубленных, задавленных и растоптанных врагов, как по мосту, переходили текущую кровью Калку. Мстислав Старый с ужасом смотрел на то, что творилось внизу, но поделать ничего не мог – стоило его дружинникам спуститься с холма, как лавина беглецов и преследователей в самом прямом смысле втоптала бы в землю киевское войско. Поэтому князю оставалось только наблюдать за тем, как монголы безжалостно секли беглецов и мощным, слаженным натиском одну за другой опрокидывали вступающие с ними в бой русские дружины.

У подножия холма, где засели киевляне, монгольские военачальники разделили войска на две части. Одна группа степняков стала преследовать отступающих к Днепру русских, чтобы не дать им времени перевести дух и снова собраться силами, а другая сплошным кольцом стала окружать укреплённый холм. Мстислав Романович понял, что пробил его час.

* * *

Монгольская конница преследовала русских долго и настойчиво, выстилая их телами степь до Днепра. Пленных не брали – к чему они в этой далёкой стране, так далеко от своей земли? Половцы просто разбежались в разные стороны, их теперь днём с огнем не найдешь, а русские бежали к Днепру, где стояли ладьи, на которых можно было спастись. Но, к несчастью для беглецов, одним из первых, кто прискакал к переправе, был Мстислав Удатный. Распорядившись положить в одну из ладей истекающего кровью Даниила, другую князь оставил для своих телохранителей. Остальные же суда Мстислав Мстиславич велел порубить, пожечь или просто оттолкнуть от берега. Удатный пребывал в шоке от сокрушительного поражения и был насмерть перепуган. Князю казалось, что за ним гонятся монголы и вот-вот догонят. Прыгнув в ладью, Мстислав приказал отчаливать.