Битва на кончике иглы
Шрифт:
— Ни для кого не секрет, основная проблема в том, что хозяева этих предприятий находятся далеко за пределами города и даже не в России, — подхватил инициативу сидевший рядом с блондинкой парень в очках. — Одни, в лучшем случае, в Москве, другие на Канарах или в Монако. Здесь же назначенные со стороны управляющие, которым нет дела ни до инфраструктуры, ни до социальной защищенности работников. С этим что делать?
— Семьдесят пять процентов предприятий являются оборонными, поэтому в этой части они не совсем в собственности. Как правило, контрольный пакет акций у государства. Просто оно не совсем хорошо пользуется правами. Это, я считаю, поправимо. Что касается остальных, все тоже решаемо.
— Захарова Елена, — представилась следующая. — «Криминальные хроники»…
— Ну, как же без вас! — повеселел Опричник и украсил свое лицо обаятельной улыбкой. — Вы и должны были начинать. Я даже растерялся вначале. Думал, как это могло случиться, что вас нет? Ошибся.
— Последние несколько месяцев созданный вами фонд «Страна без наркотиков» сильно трясет…
— Разве? — стал дурачиться Опричник. — Я как-то не заметил. Люстра в кабинете не звенит…
— Тем не менее, правоохранительными органами произведена выемка документов. Вас неоднократно вызывали в Следственный комитет…
— Вызывали — это мягко сказано, — Опричник откинулся на спинку стула и с возмущением продолжил: — В отношении меня применялась такая форма, как арест. Пришлось некоторое время провести в камере.
— С чем, по-вашему, это связано? — спросила девушка.
— А разве непонятно? — он выжидающе уставился ей в глаза, но, не дождавшись ответа, слегка наклонился вперед: — Выборы! Не скрою своих подозрений в отношении действующего мэра.
— Правоохранительные органы настаивают на том, что вы незаконно занимаетесь лечением, а ваши профилактории больше похожи на тюрьмы, где не оказывается никакая медицинская помощь, — продолжала криминалистка. — Пациенты содержатся в антисанитарных условиях.
— Ваши коллеги неоднократно бывали в наших учреждениях, — с досадой заговорил Опричник. — Не скрою, режим у нас жесткий. Но вы сами подумайте, с каким контингентом приходится работать. Стоит убрать колючую проволоку, отменить замки, и они все разбегутся.
— Но по-своему эти люди правы, — продолжала наседать журналистка. — Никто не имеет права против их воли лишать свободы.
— Давайте с другой стороны зайдем, — Опричник решил сесть на своего любимого конька. — Сейчас, пока мы здесь сидим, некая мадам и ее бойфренд выходят из дома в поисках средств на очередную дозу. Вы через некоторое время возвращаетесь домой. В переулке ваши пути пересекаются…
Девушка молчала.
Он вздохнул и продолжил:
— Один грамм кокаина стоит в пределах семи тысяч рублей. Это получается, что родители этой парочки должны зарабатывать в день сумму, равную цене нового планшетника. Идем дальше. — Опричник выдержал паузу, обведя всех взглядом: — Одна доза героина в среднем обходится наркоману в тысячу рублей. В день обычно делают от трех заходов, — он поднял палец вверх: — Заметьте, никто из наркоманов не работает. Откуда, спрашивается, средства? — он выжидающе уставился на журналистку, словно давая возможность ей самой ответить на его вопрос, и, не дождавшись, продолжил: — На девяносто процентов эти деньги добыты криминальным путем. Я считаю, что тех, кто распространяет эту дурь, и тех, кто употребляет, надо жестко наказывать. Одних сажать лет на двадцать, других лечить, но так, чтобы второй раз они не захотели оказаться в стенах профилакториев.
— То есть вы признаете, что в ваших учреждениях жестокое обращение с больными — это норма? — не унималась журналистка.
— Что значит жестокое? — он развел руками. — Я считаю, что обращение у нас с этим контингентом адекватное их отношению к здоровой части общества.
— Так вы считаете, но есть закон, — продолжала напирать журналистка. — Соответствующие нормы. Суды ведь не выносят в качестве приговора убийство посредством расчленения человека на части тем, кто совершил подобное преступление. По-вашему же получается око за око, зуб за зуб.
— Вы не угадали, — насмешливо глядя ей в глаза, Опричник подался вперед: — По мне лучше и эффективнее два ока за одно и челюсть за зуб…
— Средневековье, — вырвалось у кого-то.
Опричник сжал кулаки:
— А знаете, какова цена мимолетного кайфа одного «торчка»? Да бог бы с ним, сдохнет, и закопали, — махнул он рукой. — Так ведь этот наркоман измотает родителей и всю родню. Будет у ваших детей мобильники «отжимать» с молотком, чтобы заработать на дозняк. Вы хоть раз общались с нариками вживую? Их когда начинает «накрывать», они на все готовы. Кстати, — спохватился он. — А у кого дети в школу ходят?
— У меня, — отстранился от камеры оператор.
— В какую?
— В четвертую.
— Вот! — обрадовался Опричник. — Вчера возле этой школы хлопнули одну барыжку с десятью граммами герыча. Это нормально?
Опричник замолчал. Молчали и журналисты. Одних поразил сленг, на который он незаметно перешел, других убедительность монолога.
— Вы думаете, я занялся этим делом, чтобы авторитет заработать или, как утверждают в Следственном комитете, незаконно обогатиться, — полностью перехватив инициативу, продолжил Опричник. — Ну никак не могут поверить наши чиновники, что человек вот так вот по собственной воле может залезть в эту грязь.
— Но все-таки какая-то причина была? — неожиданно спросила журналистка «Криминальных хроник».
— Да, — Опричник нахмурился, делая вид, будто размышляет, стоит или нет раскрывать что-то личное. — У меня один родственник работал врачом в частной клинике. Молодой, пользующийся успехом у женщин, он попробовал в одном из клубов эту дрянь. В общем, засосало его… Постепенно потерял работу, растратил деньги, потерял семью. Начал выносить все из дома, пока не остался чуть ли не один унитаз. На героин денег уже не хватало, и он подсел на «крокодил» — то, к чему приходят многие наркоманы. «Крокодил» — это такая смесь из кодеиносодержащих таблеток, которые мешают обычно с бензином, туалетным «утенком» и прочими химикатами и колют в себя. Один замут такой дряни стоит в пределах четырехсот рублей. Организм гниет на глазах, обычно «крокодильщики» не живут больше пары лет.
— «Бизнес и власть», Валерия Грановская, — бросив виноватый взгляд на коллегу из криминальной хроники, которая уже открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, представилась сидевшая напротив девушка. — Какую политическую силу вы представляете?
— Мою кандидатуру поддержало несколько партий, в том числе и национал-социалисты, — ответил Опричник и невольно запнулся, вспомнив лица криминальных авторитетов, которые вложили в него деньги, но быстро взял себя в руки и продолжил: — Однако сам я себя считаю выдвиженцем от народа, на благо которого и буду трудиться…