Шрифт:
Часть первая
Западня резиденту
Глава I
Неожиданное включение бортового радио и прозвучавшее вслед за этим предупредительно-вежливое объявление стюардессы о необходимости пассажирам занять свои места, так как самолет приступает к снижению и через тридцать минут произведет посадку в аэропорту Внуково, вернуло Эди к ощущению реальности.
Далеко позади авиалайнера ТУ-134, несущегося к столице великого государства подобно серебряной стреле, выпущенной из лука мифического героя, остались воспоминания о недолгих днях, проведенных в санатории и дома. В иллюминаторе, словно в замедленном кино, проявились бесконечное синее небо и сверкающий неповторимой
«Во как мысли увлекли, что эту красоту не замечал, – удивился Эди, вплотную приблизив лицо к стеклу иллюминатора. – Так и есть, пейзажи крымского моря и впечатления от встреч с друзьями застлали собой простирающуюся за бортом сине-белую вечность», – заключил он, наблюдая за тем, как самолет стал погружаться в молочно-белый океан, пронзая облачную толщу.
Мимо иллюминатора с невероятной скоростью понеслись потоки бело-серой пены, оставляя на стекле еле заметные струйки влаги, которые под натиском воздушных вихрей каждые доли секунды меняли свои конфигурации: то растекались дрожащей рябью, то вновь собирались в какие-то замысловатые фигурки…
Эди заинтригованно смотрел на эту мозаику, пытаясь уловить в ее повторяемости какую-то закономерность, но ничего из этого не получалось: каждый раз струйки вели себя иначе, чем секундой раньше.
«Как бы то ни было, вихрям не удается сорвать их со стекла, – восхитился он. – Вот так и настоящий человек держится за свою землю, не дает унести себя вихрям судьбы в космос людской вселенной, держится, невзирая ни на что. Правда, много делает и такого, чем вольно или невольно разрушает связь с нею, отрываясь от родительского крыльца, а то, случается, и от родины. Ведь не случайно же в народе говорят, что где родился, там и пригодился. Правда, в наше скоротечное время человеку не удается строго следовать этому неписаному правилу. Но следовало бы. Проку от такого человека было б больше, чем от постоянно мечущегося по свету. Да и много глупого он не делал бы, наперед зная, что это станет известно его близким и друзьям, не говоря уж о целом народе. Вот и я сейчас несусь в столицу, когда мог бы побыть рядом с больной матерью, поддержать ее словом и делом, но обстоятельства заставляют. Обстоятельства, вызванные человеком, который предал родину, отказался от связи с отчим домом, поставил под удар безопасность страны, которая переживает очередной непростой этап в своей тысячелетней истории. Непонятно только, почему именно с ней происходят такие сложности. Не потому ли, как говорили классики, что ее правители оторвались от исконно национальных истоков, народной самобытности в угоду не имеющим перспективы на одной шестой части земли утопическим идеям. Очевидно, где-то эти утопии и приживаются, дают ожидаемые всходы. Несомненно, есть страны, где кусок хлеба или дары недр, вернее будет сказать – дары матушки-земли, распределяют между гражданами по совести.
Конечно, российская история, по меткому выражению великого Пушкина, требует особой мысли, другой формулы гармонизации человеческих отношений в смысле устройства своего дома и своей жизни, а не копирования чужого опыта. О-о! О чем это я?! Надо же, в какие дебри занесло. Для обычного подполковника госбезопасности замысловато получается. Но что поделать, если мысли сами по себе возникают и оформляются в невысказанные слова, рвутся наружу, чтобы выстроиться в логический ряд. Думаю, все это из-за желания понять и попытаться объяснить, по крайней мере, хоть себе, что происходит со всеми нами. Ведь в таком же положении находятся и другие мои коллеги, надо полагать, и они задаются теми же вопросами, что и я, но сказать вслух об этом не решаются. И все потому, что нельзя. Вон даже Иванков на последней встрече в сердцах бросил, что перестройщики упрекают Лубянку в медленном восприятии принципов гласности и нового мышления. Он зампред, и то говорит намеками, осторожничает. Знает, наверно, что небезопасно подвергать сомнению решения венценосных особ. Конечно, бузуритовы сразу же попытаются смять таких сомневающихся и выбросить из системы с вытекающими отсюда последствиями. Кто тогда будет защищать страну от внешних врагов и своих доморощенных упырей? Прав Водопьянов, когда говорит, что большинство людей во власти пропитались торгашеской психологией и безразличием к интересам страны. По такому же поводу, кажется, еще в те далекие времена сокрушался и пушкинский старик Державин в стихотворении «Властителям и судиям». Надо бы сегодняшним авторам нового мышления напомнить его слова о том, что «Ваш долг – спасать от бед невинных, Несчастливым подать покров, От сильных защищать бессильных, Исторгнуть бедных из оков. Не внемлют! Видят – и не знают! Покрыты мздою очеса, Злодейства землю потрясают, Неправда зыблет небеса…».
Удивительно,
Но очередное включение радио и уже требовательный голос стюардессы: «Привести кресла в вертикальное положение и пристегнуться» – вновь вернули его к действительности.
Не успело радио, чвыркнув, умолкнуть, как вдоль рядов грациозно пошли длинноногие девушки в синей униформе, заученными движениями рук захлопывая отсеки для ручной клади, оставленные кем-то открытыми, и проверяя, все ли пассажиры выполнили прозвучавшие по радио требования. Убедившись, что все нормально, девушки, сопровождаемые внимательными взглядами встрепенувшихся мужчин, вернулись на свои места.
Тем временем самолет вырвался из облачного плена и полетел над открывшейся далеко внизу землей. Глазам тут же предстали обширные зеленые массивы лесов, коричневые заплатки полей с вросшими в них разноцветными кирпичиками домов, узкие серые линии дорог, петляющие между поселками, редкие голубые глади озер и синие ленты рек. Еще через какое-то время на горизонте показались дома огромного города – это была Москва…
Во Внуково Эди, как и было условлено, никто из московских коллег не встречал. Отменен был даже ранее обговоренный вариант с «такси» Володи Минайкова, так как с большой долей вероятности допускалось, что люди Моисеенко будут отслеживать его прибытие в столицу прямо с аэропорта. На эту мысль контрразведчиков навел звонок Марка на подставную квартиру Эди в Грозном, чтобы выяснить дату и рейс его прибытия в Москву. Естественно, такая информация тому была дана, но это заставило московских контрразведчиков отказаться также от участия в размещении Эди в гостинице, чтобы исключить случайную утечку информации о чьем-то содействии ему в этом деле. Сочли лишь возможным обеспечить контрнаблюдением, чтобы выявить осуществляющих за ним слежку сотрудников резидентуры противника.
По прибытии в аэропорт из зала ожидания Эди созвонился с Еленой и, дождавшись на стоянке очередного такси, поехал в Кунцево.
«Еще не хватало носиться по ночным гостиницам и уговаривать тамошних несговорчивых администраторов приютить на ночлег, – рассудил Эди, садясь в машину, предварительно положив на заднее сиденье свою походную сумку. – Они же не дадут хорошего номера без брони, конечно, если не предварить просьбу презентом, – улыбнулся он, вспомнив, как устраивался в «Россию» в свой первый приезд из Минска. – К тому же надо прояснить ситуацию с Еленой не у Артема или Володи, а у нее самой, так будет верней. Завтра же можно будет и гостиницей заняться», – заключил он, поудобнее устраиваясь на штурманском месте почти новой ГАЗ-24.
По дороге в город Эди разговорился с таксистом, мужчиной лет тридцати, и рассказал ему о своей проблеме с гостиницей. На что тот заметил:
– Да хоть в цековскую могу за хороший куш.
– Прям уж в цековскую?
– Дорогой товарищ, за деньги сейчас можно хоть в этот самый их Це-Ка пристроить, не то что в гостиницу, – ощерился таксист, бросив на Эди изучающий взгляд, пытаясь понять, какое впечатление произвели его слова на пассажира.
– Туда не надо, а вот если бы завтра в какую-нибудь центральную гостиницу, да и в хороший номер, я кое-что…
– А сколько будет весить твое кое-что? – не дал ему договорить таксист.
– Назовите свою цену, а я посмотрю, осилю или нет, – ответил Эди, улыбнувшись.
– Червонец потянешь?
– Потяну, если будет люкс.
– Так и быть – люкс в «Метрополе» или «России», там у меня все схвачено, так как не впервой такие задачки решать.
– Лучше в «Метрополе», но только завтра.
– А почему не сейчас?
– Обещал другу в Кунцево заехать.
– А-а, знаю я вас, наговорите с короб и в кусты, потом поминай как звали.