Битва попаданок
Шрифт:
– …захватить наши земли, - говорил юноша, как по писанному, и казалось, в этот момент он не чувствует боли. – Только ничего у них не получится, - вдруг мстительно улыбнулся он. – Наши воины многочисленны и умелы.
«Что же ты, умелый, не успел выставить блок?»
– Да. У них не получится, - тем не менее поддержала Дайна больного, зная, как важно приподнятое настроение для скорейшего выздоровления. – Пойдём, провожу в палату.
– Дайна, - в приёмный покой заглянула санита. – У тебя последний на сегодня?
–
– Ну да, - желтоглазая санита с забавно торчащими в стороны ушками исподволь разглядывала раненого. – Ну что, тогда на обход?
– Я так и собиралась. Как раз доведу парня до третьей палаты, - мотнула она головой, и на глаза снова попался светляк под потолком.
С первых дней в лекарской части Дайна хотела расспросить хоть кого-нибудь про местные осветительные приборы, но каждый раз вспоминала об этом не вовремя.
«Вот и сейчас вспомнила, когда пациент и обход».
– Дайна, - прошептала санита, распахнув жёлтые глаза.
– У тебя рубашка в мази испачкалась.
– Ой, - только сейчас лекарка заметила на рукаве серо-бурые следы обеззараживающей субстанции. – Надо переодеться.
Вообще-то Дайне было плевать на пятна. Однако она успела уяснить, как сильно веаны не любят неопрятность, и ей не хотелось становиться центром притяжения всех взглядов на ужине в общей трапезной.
– Я могу проводить нашего пациента на второй этаж, а ты придёшь сразу в палату, - предложила санита.
– Хорошо, - ровно произнесла Дайна.
Её устраивала бескорыстная помощь веанки. А в том, что это оказание помощи, а не симпатия саниты к пациенту, Дайна не сомневалась – успела множество раз убедиться в чистоте помыслов ушастого народа. Иногда она ловила себя на мысли, что настолько привыкла к честности, безотказности и трудолюбию веанов, что уже не представляла, как может быть иначе.
«А ведь когда-то было не так. В мире людей я чаще рассчитывала сама на себя… Но у всего есть обратная сторона – в таком окружении легко скатиться до безынициативности и банальной беспомощности».
Пока санита уводила пациента, Дайна направилась в соседнюю комнату, которая предназначалась для персонала. Здесь хранились стопки чистой лекарской одежды – просторные туники и штаны из тонкого льна пастельных цветов, на стене висело большое зеркало, и можно было даже умыться и причесаться.
Вообще-то Дайна не любила сидеть у зеркала часами. Однако в этом мире она нравилась себе. Вот и сейчас, стягивая с себя испачканную тунику, мазнула по телу взглядом.
И вдруг заметила странное.
Она даже подошла к зеркалу, чтобы убедиться, однако оказалась права – стекляшка погасла. Совсем.
«Интересно, почему? Это плохо?»
Застыв, попаданка прислушалась к себе, к своим ощущениям и самочувствию… Но не почувствовала
«Может, не надо вообще заморачиваться? Очевидно, эта штука никак не связана с моим самочувствием. Может это, как копчик у людей – всего лишь рудимент? А я разнервничалась. Не стоит. Все болезни от нервов,» - успокоив себя, она быстро надела чистую тунику цвета лимонного мороженого и побежала к лестнице.
Обход больных занял около часа, впрочем, Дайна не жалела времени. Она внимательно выслушивала и осматривала каждого пациента. И те неизменно радовались её приходу и искренне благодарили.
После обхода лекарка отправилась на ужин. После можно было погулять по длинным ровным аллеям или пойти на вечерние занятия по самообороне, или послушать дополнительные лекции по военному делу, устройству технических объектов или составу веществ. Дайна чаще выбирала последнее.
А перед сном, когда она осталась одна в своей маленькой тёмной комнатке, снова заметила странное. Светляк на её груди сиял. Даже не так, он сверкал, как сверхновая.
«И... что это значит??»
Дворец Повелителя Хардракара в Диверморе
После карцера Каролину не назначили горничной, как она думала. Вместо этого ранним утром следующего дня за ней пришли. Но не Ядвита, а крепко сбитая женщина, от которой пахло жареным луком.
– Пойдёшь со мной, - уведомила луковая женщина, пока лысый с заспанным лицом отпирал замок на ржавой решётке.
– Да, госпожа, - покладисто ответила наученная надзирателем девушка.
– Госпожа, говоришь? – расплылась в улыбке женщина. – Я всего лишь пятая кухарка в дворцовой поварской, так что зови меня Хани.
«Наконец-то, нормальный человек! Точнее, карка».
Каролина последовала за кухаркой. У неё слипались глаза, и настроение с недосыпа было так себе. Но наслушавшись, что в местном коллективе склочные просто не выживают, девушка собрала всё своё утреннее дружелюбие и представилась:
– А я Каролина.
«И кстати, сама не люблю склоки и подставы».
– Давай поторопимся, Каролина, кушанья сами себя не сготовят, - бодро ответила Хани в то утро.
И вот уже месяц Каролина трудилась от зари до зари в дворцовой поварской.
Работа оказалась нелёгкой, но подъёмной. Коллектив огромный, не особенно дружный, но и не сволочной. Главный повар – румяный мужик, похожий на лягуху в белой пиратской повязке (ну не придумали здесь колпаков), – вечно орал на десяток кухарок.
Однако Каролина понимала: это он не со зла, а от шума.
В кухне без остановки стучали ножи, что-то шипело и шкворчало, тонкой струйкой текла в медную мойку вода, а Каролина и пара десятков девушек-чернавок постоянно что-то шоркали, оттирали и отскребали.