Битва попаданок
Шрифт:
Последние 4 года Дир только и делал, что привыкал к мысли, что он – лишь тело. Молодое, сильное, сообразительное тело, которое принадлежало ему и только ему лишь до 21 года. А потом прадед умер, однако перед смертью вживил Диру, как наследнику, собственную память. Прадедову. И память прадеда прадеда. И памяти прочих предков, что жили и правили сначала всем Ливинором, в период дробления – разными странами и империями, а последнюю 1000 лет только Хардракаром.
Для Дира Повелитель Хардракара Руэйдир Волдарк
В тот день Вечный заперся в своей спальне, установив именную магическую защиту, и велел Чёрным охотникам срочно доставить к нему своих правнуков Руэда, Эйда и Дира из рода Волдарк, достать их хоть из-под земли.
Дира нашли первым.
Он до сих пор в деталях помнил тот день. Утром его вытащили из остывшей бочки в номере ближайшего трактира с гудящей похмельной головой и приволокли к высокой обитой металлом двери, которая приоткрылась, узнав в нём наследника...
Он вошёл туда Диром, а вышел на следующее утро Повелителем Руэйдиром, оставив после себя кучку праха на полу. И голова вновь гудела, но уже не с похмелья, а от хлынувших в неё знаний и воспоминаний, с которыми в первое время сложно было совладать.
Для всех в тот день умер именно Дир…
– За что-о-о?! – ревела мать, ползая у подножья высокого трона.
Ему было жаль эту женщину с размазанной краской на лице и растрёпанными иссиня-чёрными волосами, точнее, переваривая тонну чужих чувств, идей и воспоминаний, он испытывал только тень Дировой жалости. Но он не мог, просто не в состоянии был открыться ей, произнести своими-чужими губами, что это он… её сын… новый Повелитель Хардракара.
«Ну же, присмотрись… Да, мы ведь так похожи с ним! И да, теперь в моих глазах навечно поселился эйтавиор, но неужели ты не узнаешь своего сына?»
– Мой муж умер у границ. Теперь и Дир… Он был у меня один! – молотила мать кулаками по полу, устланному лиловой юбкой её изысканного платья.
– Он преданно служил Хардракару, Гарцин, - очень странно было обращаться к собственной матери по имени.
– Отдай хотя бы его прах, - прошептала сдавленно безутешная мать.
– Я велел развеять его над Дивермором.
«Он так хотел».
– Так будет правильно, - произнёс Дир то, что велел ему сказать Повелитель перед тем, как окончательно высохнуть и рассыпаться.
Гарцин Волдарк содрогнулась и упала на собственные юбки, захлёбываясь от слёз. И он мог бы попросить охрану вывести её вон, как того требовала привычка последнего предка, но вместо этого велел позвать лекаря и пробыл в тронном зале до самого вечера, улаживая сначала с Гарцин, затем занимаясь текущим делами.
Лишь через несколько дней, когда знания и память улеглись в его голове и обрели некую ясность и структуру, он велел позвать мать в свои покои, защищённые магией от подслушивания.
– Мне нужна твоя кровь, - произнёс
– Сколько? – равнодушно уточнила мать.
– Несколько капель. Вот сюда, - он указал на древний жертвенник – тёмный камень с выбитыми на нём кругом корявыми письменами.
– Клятва молчания на крови? – подняла бровь мать. – А если я не хочу? – осмелилась она противостоять, прекрасно зная, что подобное карается смертью.
– Делай, как я сказал. Ещё скажешь спасибо.
Он и сам не понимал, почему его голос изменился, стал настолько высокомерным, язвительным. Отчего он так холоден и даже жёсток с окружающими?
Женская рука в чёрном кружеве узкого рукава потянулась к причёске, вынимая длинную булавку с острым концом. Она поднесла её к пальцу, на мгновение задумавшись. И он увидел… Боги, он увидел её мысли так ясно и отчётливо… Вот она сжимает своё женское оружие в кулаке и заносит над ним.
– Гарцин, - усмехнулся он (или его предок в нём?), перехватывая тонкую руку и вынимая из неё булавку. – Вот так…
Дальше дело техники: сжать кончик тонкого пальца, ткнуть иглой, наблюдая, как набухает на белой коже алая капля, и тут же поднести к алтарю.
– Поклянись, - прошептал он, - что не произнесёшь вслух услышанного от меня сегодня в этих стенах, иначе умрёшь.
– Клянусь, что не озвучу услышанное… - с ненавистью прошипела мать.
А потом он ей всё рассказал.
Возможно, то была его слабость, и скорее всего он – не самый достойный наследник хардракарского трона, и по-настоящему закостенеет и ожесточится лишь через несколько лет, но… С тех пор минуло 4 года, а он до сих пор не пожалел, что сказал матери правду. Не пожалел и о том, что к удивлению многих сановников, возвысил её…
Очередной сон о прошлом вытолкнул в явь, но Руэйдир не спешил открывать глаза.
Снова вспомнилась странная незнакомка из Преля, и вернулось чувство потери… очень странное ощущение – будто он о чём-то забыл. Или не успел. А ведь именно после того вечера в Майне им овладели несвойственные мысли и чувства. В тот вечер вообще многое произошло.
Впервые в жизни Повелитель не участвовал в Шествии мира, которое само по себе событие. В тот же день его личный гаххр перестал слушаться его и напал на кара.
«Точнее, на карку – ту самую Каролину».
Благо, остальное прошло по плану – забытые боги снова благоволили ему, удалось даже встретить на ярмарке и заполучить к себе в замок эту самую Каролину из Преля.
«Раз Слепая богиня раз за разом приводит её ко мне, пусть всегда будет под рукой. Знать бы ещё, что за планы у богов на эту девицу? И откуда это чувство незавершённости?.. Может заговор, о котором докладывают, на самом деле не внутри Хардракара, а снаружи? Может даже…»
Портал в его покои открылся неожиданно, не давая додумать какую-то важную мысль.