Битва Стихий

Дженкинс Кассандра

— Нет, Лиам. Со мной отец тоже говорил очень серьезно. И не один раз. Но я не клялась собственной жизнью! — сверкнула она глазами. — Не позволила решать все за меня! После твоих обещаний и этого сна я и близко не подойдут к Собору. Пусть отец имеет дело со мной, посмотрим, чья возьмет.

— Лорна, хочешь ты этого или нет, но лорд Кроули прав. Будущая королева достойна свадьбы только в Соборе Света. Представь, каким радостным событием она станет для этих земель после окончания войны.

— Ты все еще веришь в то, что эта война когда-нибудь кончится? — покачала головой Лорна. — И к тому же нашей победой? Ты

и впрямь слишком часто общался с моим отцом. Воргены не спасут эти земли, Лиам. Если мы не покинем Гилнеас, то мы обречены. Ни одни молодожены больше никогда не сойдут со ступеней Собора Света, нет, Лиам. Даже нам это не под силу. Свет давно оставил эти земли. Я чувствую это. Смерть сильнее, и она не на нашей стороне. Я не могу избавиться от ощущения, противного, мерзкого до ужаса, что эти мои зеленые кошмары… Что они правдивы. Просто они где-то затаились и ждут момента, чтобы ударить.

Он прижал ее к себе настолько крепко, насколько смог. Но Лорна освободилась из его объятий, стала одеваться.

— Что ты делаешь? — спросил Лиам.

Она накинула плащ и протянула принцу руку.

— Пойдем.

— Куда?

— Пойдем со мной, Лиам.

Лагерь видел седьмой сон. Затянутый тучами горизонт едва заметно светлел. В шатре короля Седогрива все еще горели свечи. Лорна свернула и вывела их к небольшой палатке. Походной церкви.

— Ты сума сошла, — прошептал Лиам.

— Я не войду в Собор, — повторила она. — Если хочешь, можешь это проверить. Но я советую поверить мне на слово. Главное для отца, чтобы я стала твоей женой. Из-за меня ты нарушил данную клятву. Поэтому я должна стать ею как можно быстрее.

Лиам притянул ее ближе.

— Не стоит будить капеллана только ради этого, Лорна, — ответил он. — Чтобы назвать тебя своей женой, мне не нужны посредники. Свет давно благословили наш брак. Как и твой отец. Поверь, если Кроули не растерзал меня сегодня, то мне уже ничего не грозит. Только оказаться у алтаря в одиночестве.

— Лиам, пожалуйста. Хоть раз доверься моим снам.

— Собор Света станет и моим кошмаром, Лорна. Ты этого хочешь?

Она уткнулась в его плечо. Лиам почувствовал, что она вновь плачет.

— Я приду…

— Что? Повтори громче, я не расслышал.

— Я не оставлю тебя одного у алтаря, будь ты …. — ее голос дрогнул. — Да хранит тебя Свет, Лиам, — прошептала она.

Не прерывая поцелуя, он подхватил ее на руки. Лагерь спал. В пустом розовеющем небе лишь далекие шпили Собора Света стали немыми свидетелями этой клятвы.

Глава 3

Новая Бронзовая гора

Идущий рядом с Тарионом Хейдив-Ли обернулся, а потом тихо пробормотал:

— Думаю, пора устроить привал, — и добавил громче: — Останавливаемся вон на той поляне, возле трех осин.

Пандарены опустили наземь доверху наполненные травами корзины. Сегодня отряд двигался куда медленнее, чем обычно. Хейдиву часто приходилось делать остановки, чтобы великовозрастный пандарен Кейган-Лу мог передохнуть. Седого пандарена не обременяли корзины, с ним был лишь его неизменный, ничем не украшенный, деревянный посох, на который он опирался при ходьбе. Чем дольше они шли, тем сильнее впивались его когти в мягкую древесину круглого набалдашника. Хейдив вовремя подмечал эту особенность и объявлял привал.

Аспект Времени Ноздорму спас

пандаренов из уничтоженного Древними Богами Азерота и скрыл их в Безвременье. Для проживающих в Пандарии годы не имели власти, но лишь Кейган-Лу дожил до этих дней. Другие великовозрастные пандарены, сбежавшие вместе с ним из Азерота и давшие жизнь тем пандаренам, что сейчас населяли остров, погибли в схватках с детьми моря, как черно-белые медведи называли мирмидонов, невесть как нашедших дорогу в Пандарию. Кейган-Лу рассказывал, что лишь после этого Ноздорму полностью сокрыл их остров в Безвременье. Предполагаемый возраст Кейгана-Лу, как и его рассказ, сильно впечатлили мальчика. Тарион часто вспоминал тот вечер, когда седой пандарен рассказал его маме о гибели Азерота и о том, как для всего мира Ноздорму повернул время вспять. К сожалению, впредь Кейган-Лу редко возвращался к этой теме в присутствии Тариона.

Седой пандарен последним достиг привала и тяжело опустился на поваленное бревно. Своеобразное бессмертие не наделило пандарена вечной молодостью, он по-прежнему старел, только очень-очень медленно.

— Я заметил неподалеку тысячелистник и магорозу, — обратился Кейган-Лу к пандаренам. — На осинах позади нас растут древесные грибы, пусть ими займется Тарион. Возле них заросли папоротника, пусть двое нарвут его листья. Если увидите небольшие светло-желтые бутоны, сложите отдельно. Цветы папоротника годятся как в пищу, так и для целительства. У подножия соснового бора, что мы миновали, растет невзрачное с виду растение, с пожухлыми листьями. Мне нужны его корни, откопайте всё, что найдёте.

Тарион покосился на заплечные сумки и плетёные корзины, заполненные кореньями, травами, цветами, редкими фруктами и даже шишками. За этот поход они уже собрали вдвое больше, чем за прошлые, а ведь сейчас они просто обходили леса вокруг лагеря. По лицам остальных пандаренов Тарион давно заметил, с каким удивлением они взирали на сегодняшнюю добычу. Вчера один из травников пожаловался Хейдиву в присутствии Кейгана-Лу, что леса вокруг лагеря совсем опустели и им нужно расширить зону поисков. Седой пандарен задумчиво оглядел травника и выразил свое желание лично осмотреть леса завтра.

Пандарены уже разбились на группы и стали расходиться, когда Кейган-Лу обратился к нему:

— Тарион, подойди ко мне. После того, как вы закончите с древесными грибами, поднимись над лесом и посмотри, нет ли где дерева с большими, широкими листьями ярко-зеленого цвета. Дерево может быть высоким, а может — размером с небольшой куст, тогда у него листья будут не такими крупными. Но в обоих случаях на листьях будут несколько желтых прожилок, как будто кто-то мазнул кисточкой. И такого же цвета точки…

— Как будто краску разбрызгали, — закончил за него Хейдив-Ли. — Кейган-Лу, ведь вы описываете дерево венке!

Краем глаза Тарион заметил, как другие травники опустили корзины на землю и во все глаза уставились на седого пандарена.

— Да, это венке, — спокойно ответил тот. — К сожалению, большинство деревьев венке росли на Бронзовой горе и теперь вместе с ней сгинули в Пустоту. Вряд ли мальчику удастся заметить хотя бы одно из них, но вдруг ему повезет?

— Тарион, если ты заметишь венке, ни в коем случае не касайся его. Только запомни, в какой части леса оно растет, остальное мы сделаем сами.